1907), нет никаких следов прагматического метода (он цитирует Джемса только один раз, на странице 157), поскольку он ограничивается «Ранними школами», прагматизм сейчас у всех на устах. В Гарварде он стал шибболетом философов-кафедралов, и мы предсказываем этому модному направлению в философии не долгую, но все более интенсивную жизнь. Ибо это движение накалило темпераменты до точки кипения. Духи вспыхивают. Великолепные искры летят в этом соревновании между американскими мыслителями. Американцы вносят в философскую полемику новый ингредиент, которого нам так не хватало со времен Ренессанса: юмор. Они сражаются не личными колючими речами и острыми инвективами, как это делали между собой византийские гуманисты, а изящным фехтованием и отточенным оружием. На смену неуклюжей и безжалостной дубине, которой орудовал гуманист и человек эпохи Возрождения, приходит гибкий и податливый дамасский клинок.
Уильям Джемс уже затронул эту тему в своей двухтомной «Психологии». Это очень личная книга – несмотря на ее строгую научность. Озорство хихикает и иногда проглядывает посреди самых серьезных аргументов. Особенно мне запомнился пассаж о «милом старичке» и «немецком ученом» в его тонкой характеристике Фехнера (Principles of Psychology, Vol. I, 1890, p. 549). Его теория потока мыслей и опровержение теории сознания Герберта Спенсера – одни из самых блестящих произведений современной психологической литературы. Везде Джемс был и остается художником и исполнителем захватывающего насилия. Со времен Шопенгауэра мы не слышали акцентов такой радикальной визуальной силы. Конечно, не стоит искать мефистофельского качества специфического юмора Шопенгауэра, едкого и обидного характера его язвительной ингрима в оптимисте Вильяме Джемсе или восторженных упоений в пророческом оракульном тоне философского апокалиптика Ницше. Но хорошая доза той убедительной силы, которая исходит от непревзойденных стилистов Шопенгауэра и Ницше, присуща и стилю изложения Джемса. Юмор напоминает Шёпенгауэра, энтузиазм – Ницше, и счастливая смесь этих двух ингредиентов в Джемсе объясняет тот продолжительный эффект, который этот американский философ начал оказывать сначала в Америке, затем в Англии, Франции и Италии, и, наконец, даже в Германии.
Если ключевым словом прагматического метода является: активность, эффективность, практичность (power to work) =, то эта американская философия блестяще прошла свой прагматический тест на выносливость. Она работает. Она будоражит умы людей, вызывает яростную оппозицию, но и встречает восторженное одобрение – словом, она вносит жизнь и движение в философские дебаты нашего времени. Ни Джон Дьюи из Чикаго, ни логик Чарльз Сэндерс Пейрс из Университета Джона Хопкинса, ни представитель «гуманизма» в Оксфорде Фердинанд Кэннинг Скотт Шиллер, которых сам Уильям Джеймс называет отцами или крестными отцами прагматизма, не смогли бы достичь всего этого, если бы им не помогла
