эти годы я в глубине души не терял тоненькую ниточку, связывающую меня с ней, и, пожалуй… Пожалуй, только это меня и держало. Правильно сказала Тамила: другой бы уже спился или заболел и умер, а ты жив. Значит, надо использовать те два шанса, о которых говорила цыганка. Но я боюсь, реально боюсь, – продолжал рассуждать Корольков. – Вдруг я неправильно истолковал Катин звонок? Может, ей просто нужна была моя профессиональная помощь – консультация или пристроить на операцию кого-то из близких? А я уже нарисовал себе радужную картину нашего с ней общего будущего? Позвоню ей, а окажется, что я нужен ей только как специалист. И тогда исчезнет надежда быть с ней снова. Впрочем… Ведь все, что говорила мне Тамила, сбылось, сбудется и второй шанс…»
Так Саша думал не раз и не два за это время и вот, наконец, настал день, когда он принял решение все-таки набрать те самые семь цифр телефонного номера, которые он помнил всю жизнь – номера домашнего телефона Кати Мороз.
С одной стороны, он, будучи человеком взрослым, понимал, что какое-то решение принимать ему придется. С другой – произошло событие, которое вдруг высвободило в Саше некие внутренние ресурсы.
Было воскресенье, и в обед вдруг раздался телефонный звонок. На экране виднелись буквы: «Лёха».
Корольков ответил:
– Да, Лёх?
– Саня, привет! – с несвойственной ему экспрессией воскликнул друг.
– Здорово… недоуменно протянул Корольков. – Чего стряслось?
– Сань, ты представляешь! – начал Алексей. – Пятаков-то…
– Что?! – в ужасе перебил его Саша. – Что Пятаков?
Он, памятуя историю с бормашиной, которая так и не нашла себе никакого разумного объяснения и сидела у него в мозгу некоей занозой, время от времени напоминающей о себе, уже нарисовал себе страшную картину разоблачения маньяка – врача сорок третьей городской клинической больницы доцента Пятакова.
«Сейчас Лёха скажет, что Пятаков оказался, например, людоедом, который убивает пациентов и расчленяет их при помощи бормашины… Нет… Окажется, что Пятаков приковывает пойманных на улице людей к батарее в снятой для своих кровавых целей квартире на улице Демьяна Бедного и насильно сверлит им, например, зубы. Или что-нибудь похуже… А бормашину, скажут, он арендовал в фирме „Добрые РуКи“, которая, по странному стечению обстоятельств, принадлежит двум другим врачам – Румянцеву и Королькову из горбольницы номер четыре… И завертится дело „врачей-убийц“, и затаскают нас с Румянцевым по допросам».
– Саня, че ты так орешь? – удивился Алексей на том конце провода.
– Ну говори уже, – почти крикнул Корольков, нервы которого были и так на пределе из-за собственных внутренних терзаний. – Говори, что там с Пятаковым!
– Да все понятно, наконец, стало с Пятаковым, Сань! – радостно воскликнул Лёша. – Все очень просто, хотя и неожиданно как-то…
Корольков
