Воздушные машины как бы «парили навесу». Механизм работы схож с троллейбусным.
Потирая слипшиеся от недосыпа глаза, он раскрыл конверт и посмотрел фото жертвы.
– Одна из девок По. Ндэ-м. – буркнул он и взял помеченную красной, липкой краской, валюту носившее название «Мелодия» – золотые монеты с выпуклым знаком ноты, такова была оплата за его работу.
Заведя двигатель, он вальяжно преодолевал полупустые воздушные дороги, по пути к кварталу Эроты, в котором жила его жертва.
Остановившись напротив нужного дома, он нацепил на голову шлем и закрепил на поясе ремешок с пистолетом. Выйдя наружу, он от усталости, чуть не свалился с карниза, но успел схватиться за бетонную выпуклость. Шуточно ударив себя по шлему, он выудил трос. Найдя стену из непрочного металла, он пальнул из пусковой установки. Трос с крюком на конце пробил металл. Проверив трос на прочность, и выждав окно, когда дороги будут пусты – съехал вниз на небольшую улочку. Пройдя по теням, до которых не доставал свет фар, окон и вывесок с гирляндами, он прошмыгнул в нужный угол, где было много мусора и невзрачная дверца.
– Всё как и говорил заказчик. – подумал Федерико и занёс руку над дверью, но тут же вспомнил, что нужно взять палку у мусорки и постучать ею четыре раза, тогда Евпатория откроет.
Так и произошло. Прождав чуть больше минуты, дверь ему распахнула окрашенная синим макияжем и оголённая Евпатория. Встретив его – она охнула и попыталась закрыть дверь, но Мадейра ловко запорхнул, внутрь толкнув её на пол. С головы девушки слетел синий парик.
– Привет от Балога. – Мадейра выстрелил из пистолета стреляющего иглами.
НАТАЛИЯ БЬОНДИ
– Что ты можешь рассказать мне, дочь моя? – спросил отец, главный среди червей, лёжа расположившийся на своём троне из жестянок.
– За последний месяц, в Аммос прибыли десять тысяч человек, отец мой.
– Подойди ко мне дочь.
Наталия, лицо которой было замелено песком, омывалось стекавшими с глаз слезами.
– Ты так прекрасна, будто твой отец сам Сет, а не уродец вроде меня. – он снял свою маску, работавшую на паровом механизме, но дочь занервничав, вернула её на место.
– Сняв её, ты умрёшь!
– Белокурое дитя моё, лучше уж смерть, чем видеть твоё несчастье.
– Я счастлива отец, покуда вы с матерью живы! – отрицала она.
– Мы с твоей мамой уже не живы – мы мумии. Работающие благодаря шестерёнкам и механизмам внутри нас, но детали тоже имеют срок годности и количество. Скоро наступит наш с нею час. Я хотел, чтобы Аммос был моим подарком для вас с Хэрольдом. – голос отца Наталии измученно тянулся.
– Мы вернём его, отец, я обещаю! – она освободила вспотевшие ладони от перчаток, положив их на грудь отца.
Оба замолкли, слушая тиканье механизмов, поддерживающих в нём жизнь.
– Ах…
