открыл глаза, вскочил на ноги и ответил:
– Ничего. Извините, Семён Маркович! Моя фамилия Корольков, хочу к вам в ординатуру. Не могу застать вас на кафедре, вот, решил подождать здесь.
После чего в упор уставился на профессора. Мусин внимательно посмотрел в его невероятно черные выразительные глаза, сразу срисовав в них и ум, и глубину мысли, и даже некий оттенок страдания, будто парень пережил недавно что-то трагическое, и спросил совершенно неожиданно:
– Эвхей?
Молодой человек не сразу, видно, и понял, о чем его спрашивает великий хирург Мусин. Но, надо отдать ему должное, соображал всего долю секунды:
– А… Никак нет, русский я.
– С армии, что ли, недавно?
– Так точно, Семён Маркович, – ответил парень. – Два года медсанбата.
– Ну и где же ты служил? – спросил профессор.
– Сначала полгода в учебке был, в Питере…
– Ну? А потом-то?
– Потом в госпитале на Северном Кавказе…
– Там… – Мусин неопределенно повел рукой, – пришлось побывать?
– Да.
– Поня-я-я-ятно… – протянул профессор.
Молодой человек воспринял его «понятно» по-своему и воскликнул:
– Вы только не подумайте, у меня крыша не поехала! Я там всего-то два месяца был, в командировке в полевом госпитале. А потом только сопровождал тяжелых до Пятигорска!
– До Пятигорска? – заинтересовался профессор. – А не полковник ли Сергеев там начальник госпиталя?
– Да, он. Валерий Палыч меня к вам, собственно, и отправил…
– Та-а-а-к! А почему он тебя ко мне отправил? А? Ты еще скажи, что на операциях стоял?
Парень удивленно вскинул черные брови и ответил:
– Конечно, Семён Маркович. И не просто стоял, у меня четыре курса на тот момент было и полгода на скорой, поэтому я был медбратом.
– А делал что еще? Сам что-нибудь делал? – Мусин явно проникся к утреннему посетителю интересом и симпатией.
– Ну так… Всяко приходилось, Семён Маркович, – парень смущенно потер подбородок. – Не всегда, конечно, по уставу… Как бы это сказать-то… Хирургов не хватало, мне в поле и шить самому приходилось, и осколки вытаскивать. Ну не из брюшной полости, конечно, а из руки там, из ноги. Когда в мышечной ткани застрянет.
– Так-так-так… И?
– Ну, пару раз пулевые приходилось ушивать.
– И как же ты ушивал?
– Делал скальпелем надрез и извлекал пулю, – по-военному доложил молодой человек. – А потом, ясное дело, шовный материал там, повязку…
– Чем? – перебил его профессор Мусин.
– Что – чем? – не понял парень.
– Ну пулю-то, пулю чем извлекал?
– Так это… Видите ли, профессор… Как бы
