конечно, а по количеству лет, которое они провели вместе. Ему было 24, когда он взял его мальчишкой под своё крыло, помалу узнавал о жизни Константина, его прошлом, и как он сбежал с детского дома, а потом они настолько сблизились, что делились своими мыслями и идеями на будущее. Володя давал наставления, тем самым помогая Константину подняться на ноги. С таких вот разговоров он и узнал, что Владимир в возрасте десяти лет попал в детский дом, откуда он сбежал пробыв там не более двух месяцев. Сначала подворовывал, а потом это стало его смыслом жизни, так он мог содержать себя. Появлялись планы действий, а следом и постоянное место пребывания, за которое он платил старику, сдающему небольшой дом за пределами столицы, краденным. Потом в его жизни появился Константин, от которого он хотел отказаться, выкинуть на улицу, чтобы тот сам научился выживать в этом тяжёлом, для брошенных детей, мире. Но тот был таким настойчивым, что даже полюбился и вызвал некоторое привыкание своим постоянным присутствием в его жизни.
…
Их встреча произошла в одном из переулков в столице, где Владимир часто занимался своим любимым делом, а именно, воровством из карманов. Со временем он так приноровился к такому виду мошенничества, что люди, проходящие мимо, не ощущали как он достаёт кошельки из сумок дам и задних карманов брюк у мужчин. Появлялся, собственно, в этой части города он крайне редко, но не потому что она была далеко от дома, а потому что камеры, навешенные по периметру всей улицы, могли запечатлеть в своей памяти его лицо. Что сыграло бы с ним плохую шутку, если бы начались судебные разбирательства, ведь рано или поздно Владимир знал, что его руки не долго будут оставаться свободными. Когда-нибудь наручники защелкнуться на запястьях и начнётся новая жизнь, которая не сулит ничем хорошим.
Был такой же день, «вылазка за добычей» – так он его называл. Яркое солнце вышло из-за облаков, ослепляя глаза своим присутствием. Сонные люди торопились в свои пустые кабинеты, где сильно пахло хлоркой и воздух душил от жары. Пыль взлетала за проезжающими колёсами однотипных машин, которые тормозили сразу за поворотом, замыкая возникшую утром пробку.
Первой жертвой стала женщина, проходящая мимо. Она не обращала внимание на людей, злобно что-то говоря в бездушный аппарат, с которого доносились отрывки фраз: «Ничего он не узнает» и «Прекрати!». Владимир вытянул небольшой кошелёк, по весу, содержащий много монет, от чего он был увесистым и трезвонил от каждого толчка, даже мимолётного. Он шёл дальше, словно и не было той короткой охоты. Буквально за следующим углом был поворот в проход между двух многоэтажных зданий, конец его открывал выход на две другие улицы, на одну из которых преградила дальнейшее путешествие пробка. Когда Владимир обернулся, чтобы посмотреть, пуста ли другая сторона дороги, его глаз ослепил солнечный зайчик, от чего пришлось резко зажмуриться, но через время кристаллик пришёл в норму. Он не ожидал обнаружить на месте своей частой «работы» мелкого
