человек завистливый, – сознался Вадик, – но тут завидовать нечему. Вы никогда не видели травлю клопов и тараканов? Пойдем, посмотрим. Сдружившиеся компаньоны вышли из-за угла и подступили к окну кабинета.
За сальным, немытым стеклом сидел председатель. Он быстро писал. Вдруг он поднял голову. Дверь распахнулась, и в комнату проник Жидовский. Прижимая руки к пиджаку, он остановился около стола и долго шевелил губами. После этого председатель подскочил на стуле и широко раскрыл рот. Друзья услышали протяжный крик.
Со словами «все назад» Вадик увлек за собою Чубыся. Они побежали по улице и спрятались за деревом.
– Снимите шляпы, – сказал Вадик, – обнажите головы. Сейчас состоится вынос тела.
Он не ошибся. Не успели еще замолкнуть вопли председательского голоса, как в дверях дома правительства появились два дюжих охранника. Они несли Жидовского. Один держал его за руки, а другой за ноги.
– Прах покойного, – комментировал Вадик, – был вынесен на руках близкими и друзьями.
Сотрудники вытащили третье глупое дитя Ротшильда на крыльцо и принялись неторопливо раскачивать. Жидовский молчал, покорно глядя в синее небо.
– После непродолжительной гражданской панихиды… – начал Вадик.
В ту же самую минуту охранники, придав телу Жидовского достаточный размах и инерцию, выбросили его на улицу.
– … тело было предано земле, – закончил Вадик. Жидовский шлепнулся на асфальт, как уж на сковородку. Он быстро поднялся и прокричав: англичане уходят не прощаясь, евреи прощаются, но не уходят. Я прощаюсь и ухожу, и побежал по улице с невероятной быстротой.
– Ну, теперь расскажите, – промолвил Вадик, – каким образом этот гад нарушил конвенцию и какая это была конвенция.
Глава 2. СТО СЫНОВЕЙ РОТШИЛЬДА
Хлопотливо проведенное утро окончилось. Вадик и Чубысь, не сговариваясь, быстро пошли в сторону от дома правительства.
В другое время Вадик обратил бы внимание на пиво, которое он употреблял с юности. Но пиво было чешским и германским, и он не мог позволить себе обогащать иностранных спекулянтов. Да и читать Чубысю лекцию о вреде пива не хотелось. Но сейчас ему было не до этого. Он хотел есть.
– Вы, конечно, стоите на краю финансовой пропасти? – спросил он Чубыся.
– Это вы насчет денег? – сказал Сеня. – Денег у меня нет уже целую вечность.
– В таком случае вы плохо кончите, молодой, человек, наставительно сказал Вадик. – Финансовая пропасть – самая глубокая из всех пропастей, в нее можно падать всю жизнь. Ну ладно, не горюйте. Я все-таки унес в своем клюве денежку. Председатель полюбил меня с первого взгляда.
Но компаньонам не удалось воспользоваться добротой председателя. На дверях столовой «Шаурма» висел большой замок, покрытый» не то ржавчиной, не то гречневой кашей. – Конечно, – с горечью сказал Вадик, –
