пропасть. Это я о своей измене моей полужене и потенциальной убийце. Кроме того, каюсь, подумал я и о том, что нежные чувства служанки Изабеллы ко мне очень даже могут пригодиться. Глядишь, предупредит о каких-нибудь коварных замыслах против меня. Или яд в бокале заменит на что-нибудь безвредное. В общем, не помешает мне такая связь.Если когда-нибудь еще увижу. И женушку мою разлюбезную, и Мельбу. Вот ведь какой неожиданный поворот случился.
На третий день к обеду вернулся король. С королевой, но без принца и Изабеллы. Мрачнее тучи. Придворные прижали уши и попрятались. Я тоже засел в своих покоях, а Мелли усвистела на разведку. Вернулась грустная и едва сдерживая слезы.
Изабеллу король отправил в монастырь – подумать о своем поведении в тишине. Служанке предстоит сегодня же отправиться вслед за ней, так как монастырская тишина – это, конечно, полезно, но без служанки под рукой герцогиня даже этим в полной мере насладиться не сможет. В общем, час на сборы и вперед! Принц пока заперт в своих покоях в загородном дворце. Видимо, чтобы здесь не отсвечивал, пока Конрад Третий будет политический кризис разруливать и вспыхнувшие страсти гасить. При помощи палача. А что? Самый надежный способ.
Вернут ли мне мою полужену, никто не знает. Король на эту тему молчит, как партизан. Предполагаю, что и сам еще не решил, как лучше поступить. Бучу она, тут не поспоришь, устроила изрядную. Но ведь другой дочери у него вроде бы нет, а сын получился не ахти. Тут начнешь репу чесать.
И что меня во всей этой начавшейся катавасии ждет, предсказать невозможно. Первую ночь в этом мире провожу один. Сижу, думаю, спать не хочется.
– Экая же ты все-таки сволочь, Огюст, – нечаянно вслух произнес я, по известной традиции пытаясь найти виновного в собственных проблемах. – Где ты, родоначальник недоделанный? Иди сюда! Подскажи, как быть!
И он пришел. Вышел из стены не тенью, каким я его видел во время нашей первой и до этого момента единственной встречи, а вполне себе таким нормальным (если это, вообще, нормально) призраком. Старикан, невысокий, в камзоле почти похоронной «юмской» расцветки. Морда раздраженная.
– Ну? – сварливо произнес он. – Позвал, так чего теперь вылупился? Прибить бы тебя, да жалко.
Посмотрев на гостя, которого я, сам того не желая, позвал, я прочитал на его лице, что ему меня ни разу не жалко и что он меня, как он выразился, не задумываясь, прибил бы, если бы мог. Но, видимо, не может. И еще, догадался я, каким-то образом он должен мне, если и не подчиняться, то, по крайней мере, являться по моему вызову.
– Не звал я тебя, – ответил я. – И место твое занимать не хотел. Так получилось. Нечаянно.
– Нечаянно, – передразнил меня мерзкий старикашка, но сразу смягчился, сменив тон. – Раз нечаянно, то давай думать, как все это исправить. Это тело ты мне, я так подозреваю, не уступишь, – он хитро глянул на меня. – Так и думал. Тогда предлагаю договор. Я тебе помогаю выжить, стать сильнейшим
