Львовна, – решилась я, – а почему вы со мной это обсуждаете?
– Потому что газеты читаю. Ты кого только не хаяла. А с тебя все, как с гуся вода.
Признаюсь, такой оценки моих творческих потуг меня никто, кроме идеально державшей спину напротив перелицованной мадам, не удостаивал.
– Так вы мне статью заказываете? – легкомысленно уточнила я.
– Заказывают, когда платят, – надоумила Альбина Львовна. – Ты, Полина, просто напиши, что с каждым, кто травит бессловесных тварей, разберется смерть.
Я смогла лишь взглянуть на Пончика. Аристократический кобель игрушечно восседал на ковре и сладко зевал.
– А насчет заказа.., – мечтательно протянула хозяйка. – Были бы деньги, я не статью, а всех дворовых пакостников заказала бы. Кто из них вырастет? Незачем и расти.
«Поздравляю, Полина, все-таки ты умная и проницательная, – похвалила я себя. – Никогда специально этой дамой не интересовалась, а чуяла, что она будет подсматривать в окно за выгулом Пончика, и что затаит ненависть к Жене за собачьи обиды навсегда. Ты тогда доводила до абсурда свою подозрительность по отношению к Антону и сочинила хохму про быстренько убившую мальчишку соседку. А она и впрямь, пусть в фантазиях, его умерщвляла. Интересно, сколько человек можно зарезать, если обратить в деньги хотя бы этот серебряный поднос и истратить их на киллеров? Боже, с кем бок о бок живем, с кем приходится ежедневно раскланиваться»?
Ситуация возникла настолько привычно-рабочая, что я пошарила рукой по дивану в поисках блокнота или диктофона. Опомнилась и профессиональным бесстрастным голосом приемщиц жалоб трудящихся сказала:
– Публикации не обещаю, но внимательно выслушаю вас, Альбина Львовна. Ошибаются те, кто полагает, будто при высокой преступности, инфляции, безработице преждевременно бить тревогу по поводу братьев наших меньших. Все надо делать параллельно.
Она даже зарумянилась от удовольствия, вслушиваясь в чудовищный штамп. Я вспомнила свою последнюю нетленку – не досталось майонеза, застрелился из обреза – и горько признала, что регрессирую на глазах. Пока собственных, но это не утешает. Однако заниматься самобичеванием было некогда. Альбина Львовна, видимо одобрив дух грядущей статьи, резко приступила к повествованию.
Дама потрудилась на славу. Она выяснила, что отец Жени в советском прошлом был большим начальником на заводе, потом повредился умом, не слишком долго просуществовал инвалидом и умер. Что мать, которая была гораздо моложе мужа, пошла работать в столовую, чтобы прокормить двух прожорливых сыночков. Но последние несколько лет, не достигнув пенсионного возраста, пребывала в «свободном полете», то есть с утра до вечера рассекала расфуфыренная по магазинам и парикмахерским и часто уезжала из города на неделю-другую. В ее отсутствие живущий отдельно старший брат навещал младшего
