чему.
– Будем надеяться, что сейчас ничего подобного не произойдет, – вздохнула Николина. – Они говорят, что не могут конкурировать с интернетом и бесплатными новостями.
– Жаль, что я не жила в то время. – Подперев подбородок, Анина изучала фотографию бабушки и прабабушки. – Ты так похожа на свою маму!
– Она много всего умела. Шила мне одежду. Мама говорила, что умение шить помогало ей в работе медсестры. А бабушка Нетта делала шляпки. Они обе были рукодельницами.
– В каком году это снимали? – спросил Олимпио.
– В пятидесятом. – Анина показала деду надпись на обороте карточки. – Снято совсем рядом, через бульвар, на пляже Виареджо.
– Мне было девять лет, – подтвердила Матильда.
– Я думала, твои родители поженились в сорок седьмом. Священник показывал нам церковную книгу с их именами. Мы с Паоло тоже там распишемся в день нашей свадьбы.
– Ты права. Родители поженились в сорок седьмом.
– Значит, ты родилась до того, как они поженились? – Анина с любопытством поглядела на бабушку. – Ты что, внебрачный ребенок?
– Нет! – хором воскликнули Матильда и Николина.
– Nonno?
– Не надо на меня смотреть. Я их родословную не составлял, я с ними просто породнился. И никаких дат я не знаю, кроме даты свадьбы с твоей бабушкой.
– Мама дважды выходила замуж. Ее первый муж и был моим отцом.
– Ты знала об этом? – спросила Анина у матери.
– Знала. Но о нем почти ничего не известно.
– У большинства семей в Тоскане такая же история, ну или похожая. В войну всякое случалось, люди были вынуждены покидать родные места, – спокойно заметил Олимпио.
– Как его звали?
– Джон Лоури Мак-Викарс.
– Американец?
– Шотландец.
– Так мы шотландцы? Было бы неплохо знать об этом раньше. А у тебя есть его фотография?
Матильда помотала головой.
– У бабушки остались только часы, которые он подарил твоей прабабушке Доменике. Поэтому она не может тебе их отдать, – объяснил Олимпио.
– Папа, о каких часах идет речь? – удивилась Николина.
– О зеленых, – нетерпеливо ответила Анина. – С перевернутым циферблатом.
– А я их когда-нибудь видела? – Николина повернулась к матери.
– Они в шкатулке. Я думала, что храню их в банке, но ошиблась.
– Ты попросила меня их забрать, милая. Около года назад. Ты хотела, чтобы они были рядом. Помнишь? – мягко напомнил жене Олимпио.
– Оказывается, Bisnonna Доменика была медсестрой. – Анина с укором смотрела на мать. – Про это ты мне тоже не говорила.
– Я уже не застала то время, – попыталась оправдаться Николина. – Для меня она была просто бабушкой, уже старенькой. Как наша Nonna сейчас.
– Эй!
– Но
