Возвращение в Освенцим-Биркена. Жинетт Колинка
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Возвращение в Освенцим-Биркена - Жинетт Колинка страница 2
Кто они, эти девушки? Польки? Немки? Депортированные? Они говорят на идише? На немецком? Некоторые из нас понимают их язык и забрасывают вопросами, умоляя ответить: «Мой сын сел в грузовик, где он?», «Мне сказали отдать ребенка моей матери, я отдала, когда я увижу их снова?». Судя по всему, эти девушки здесь уже давно, значит, они должны знать. И эти девицы отвечают со злобным видом, продолжая свои занятия: «Видите дым, вон там? Они там! Там жгут тела ваших родных!». Им никто не верит. Как можно поверить в такое? Я, во всяком случае, им не верю. Я говорю себе: не может быть, чтобы в этих девушках настолько обнажилась бесчеловечность. Они завидуют, особенно нам, француженкам, ведь принято считать, что мы легкомысленны и претенциозны, что нам незнакомо слово «страдание». Они передразнивают нас, имитируют наш акцент, смеются над нашей манерностью – чтобы отомстить. Но кто знает, как бы я поступила на их месте? Кто знает, не стала бы я такой же, как они?
Девушки повторяют: «Все те, кто сел в грузовики, были отправлены в газовые камеры. Они убиты, а их тела – сожжены». Я им не верю. Но не могу думать ни о чем другом.
Пол густо усыпан волосами, словно ковром, на котором колышутся длинные ровные локоны: мягкие, волнистые, ранее не знавшие ножниц.
Нас заталкивают в душ. Несколько капель холодной воды. Ровно столько, чтобы смочить кожу. Нет ни мыла, ни полотенец. Мы смотрим друг на друга – обнаженные, с бритыми черепами и лобками, дрожащие, изможденные. Униженные. Ни одна мать не узнала бы собственную дочь. Стоя в очереди на получение одежды, я провожу рукой по своей влажной голове: на ней осталось немного волос. У Марселин, с которой мы вместе ехали из Марселя и которую легко было отличить по рыжей шевелюре, – тоже. Девушки кидают нам в лицо какие-то лохмотья.
Еврейкам запрещено носить полосатые платья: полосатые для нас слишком красивы, они предназначены для политических заключенных; и до сих пор, стоит мне их увидеть, как меня начинает мутить. Неважно, худая ты или толстая, низкая или высокая, – мы хватаем то, что бросают. Мне попадается нечто вроде комбинации, свитера и вязаной юбки. Обувь свою я не помню. Ни носков, ни чулок, ни лифчика, ни трусов. У меня голые ноги, голые ягодицы, я чувствую непристойное прикосновение ткани к коже. После того как я одеваюсь, одна из женщин разворачивает меня и рисует у меня на спине большой крест. Затем уводит вместе с остальными.
Представьте себе.
Огромный барак. Пол – утрамбованная земля, по крайней мере, так мне кажется. Сильный смрад даже при открытых дверях – проветривание не помогает. В бараке женщины, сидя рядом друг с другом на деревянных досках, бок о бок, в несколько рядов, насколько хватает глаз, справляют нужду. Одновременно. Ряд ягодиц. Особенно поражают ягодицы одной женщины, всех цветов сразу: желтого, розового, багрового. Но меня шокирует не столько это, сколько то, что она делает: она мочится на руки и вытирает их о ягодицы.
Рядом