но Филип не открыл. Карл-Юхан, который хотел устроить из передачи ружья сюрприз, написал записку и опустил ее в почтовый ящик:
Дружок, я так тебя люблю. Поэтому отдаю тебе мою старую… Я ведь хочу, чтобы ты был счастлив, когда ты выбираешься на… Позвони папаше!
Это было так не похоже на Карла-Юхана, что Филип должен был перезвонить сразу, как только найдет записку. Но он, может, был у своей девушки? Может, прочел записку только следующим вечером? Или еще через день. Но потом Карл-Юхан стал догадываться, что что-то здесь не так. Почему Филип не дает о себе знать?
Карл-Юхан очень хотел рассказать сыну о двустволке. Он попытался позвонить, но телефон Филипа был выключен. Рабочий номер тоже не отвечал. И когда его случайно соединили с Яном, оказалось, что тот тоже не имел понятия, куда Филип запропастился.
И тогда Карл-Юхан и Катарина Шале начали подозревать неладное. Но совершенно уверены они не были.
На следующий день они случайно столкнулись с Акселем Нильссоном, другом Филиппа. Тот рассказал, что пару недель назад Филипа избили. По словам Акселя, Филип говорил, что нападавшие были из Седертелье.
И тогда они решились.
Не получив никаких вестей о сыне и с помощью слесаря взломав дверь в его квартиру, они обратились к Магнусу Хасселу.
Они знали его лично и нуждались в его совете.
Эмили обзвонила все стокгольмские больницы с расспросами о Филипе. Одни отвечали, что он не был у них на лечении, другие – что они не имеют права разглашать информацию о пациентах. Эмили спросила:
– Но мы же не знаем, где он, и волнуемся. И вы считаете, он может быть против того, чтобы вы нам рассказали?
В Сальгренской больнице ей на это ответили, как и в большинстве других:
– Такие правила. Если пациент не хочет, мы не можем ничего сообщить.
Эмили не сдавалась:
– Могу я тогда спросить чисто гипотетически? Если бы он был у вас, могли бы вы передать ему, чтобы он позвонил отцу?
Медсестра помолчала.
– Гипотетически?
– Да, если вдруг он все-таки у вас. Просто попросите его позвонить.
– Хорошо.
– Вы попросите его перезвонить как можно скорее?
– Вряд ли это понадобится.
Этого оказалось достаточно. По крайней мере, в этой больнице его не было.
Она все еще не представляла, в каком направлении ей копать. Она юрист, а не какой-нибудь частный сыщик.
Но вчера, когда этот чудной Тедди ушел, а она рьяно взялась за отчет по ДД, ее вдруг осенила идея.
Юссан говорила, что ее дядя работал в полиции. Это будет только шаткий мостик, сплошные «если» и «может быть», но нужно попытаться. Эмили рассказала все, как было.
– Мне нужно поговорить с полицейским, с кем-то, кто сможет мне рассказать об определенных вещах, и я сразу подумала о твоем дяде.
– Ага, – протянула Юсефин. Возможно, просьба показалась
