подозревал, что они выжидают, надеясь, что она сломается. Что, возможно, он бросит ее, когда станет совсем трудно.
И трудности начались.
К третьему триместру беременности Ребекка стала меняться на глазах. Она раздулась. Раздулся не только ее живот, но и все остальное: пальцы, лодыжки, лицо. Она была несчастна. Беспокойна. Не могла спать. Не могла устроиться поудобнее. Перестала работать в магазине и целыми днями лежала в постели.
– Тебе надо двигаться, – говорил ей Джулиус, очень волнуясь.
Она уже не казалась очарованной мыслью о будущем ребенке, как это было вначале. Она была напугана.
– Прости. Я больше не чувствую себя собой. Думаю, мне станет лучше, когда ребенок появится на свет, – сказала она ему однажды вечером, и он гладил ее по спине, пока она не уснула.
Однажды ночью, за три недели до родов, Ребекка проснулась, извиваясь от боли. Простыня была мокрой.
– У меня отошли воды, – с трудом произнесла она.
Джулиус вызвал «скорую», говоря себе, что женщины часто рожают раньше срока и что все будет хорошо. Роды – самая естественная вещь в мире. Персонал больницы заверил его, что так оно и есть. Ребекку положили в родильное отделение и осмотрели.
– У вас нетерпеливый малыш, – сказала акушерка, улыбаясь и не выказывая ни малейшего беспокойства. – Он будет немного недоношенным, но вы не волнуйтесь. У нас большой опыт в таких делах.
– Недоношенным?
– Просто родится раньше срока. – Она положила ладонь ему на плечо. – Вы в надежных руках.
В течение восемнадцати мучительных часов Ребекка боролась с волнами боли. Джулиус втайне ужасался этому, но, судя по воплям, доносившимся из соседних палат, это было в порядке вещей. Никого из персонала не смущали крики Ребекки, когда схватки становились невыносимыми. Джулиус делал все возможное, чтобы поддержать ее.
– Ей действительно нужно пройти через все это? – спросил он у акушерки, и та посмотрела на него с тенью жалости, как на блаженного.
Да так оно и было: он никогда не видел беременных женщин, не говоря уже о том, чтобы присутствовать при родах.
Вдруг, как будто хуже уже быть не могло, все вокруг забегали. Джулиус почувствовал, как его сердце сжали ледяные тиски. Пока акушерки сравнивали записи и ждали врача, их с Ребеккой как будто не существовало, и наконец после короткого совещания с врачом было принято решение.
– Ребенок в опасности. Мы забираем ее в операционную, – сообщила Джулиусу акушерка, всем своим видом показывая, чтобы он больше ни о чем не спрашивал.
Все закрутилось. Несколько минут спустя Ребекку уже везли по коридору. Джулиус бежал за санитарами до двойных дверей в операционную.
– Можно мне туда? – спросил он.
– Нет времени одевать вас, – ответил кто-то, и вдруг он оказался один в коридоре.
– Пожалуйста, не дайте ребенку умереть, пожалуйста, не дайте ему умереть, –
