руку:
– Не надо. Не произноси это слово.
Он и сам не хотел произносить это слово.
– Они могут устроить… всё.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Об этом не может быть и речи.
Джулиус моргнул. Ему и в голову не приходило, что она так скажет.
– М-да. Так. Ладно. Что ж… – Он почесал в затылке. – Так каков план?
– В каком смысле – план?
– Ты хочешь учиться в университете. Мы живем в одной комнате. У нас нет денег.
Ребекка откинулась на спинку кровати и уставилась в потолок.
– У нас нет выбора. Я не избавлюсь от него. Не избавлюсь от нашего ребенка.
Джулиус не знал, что думать и что чувствовать. К такому развитию событий он не был готов. Он не знал никого, кто побывал в подобной ситуации. Такое уже случалось с парой знакомых девушек, но они сами быстро и тихо уладили все дела и сделали выводы. И он, конечно, не знал никого, кто бы оставил ребенка. Но он не собирался заставлять Ребекку делать то, чего она не хотела.
– Ты скажешь родителям?
Она тяжело вздохнула. Помолчала.
– Скажу, когда поеду домой на День благодарения. В конце месяца.
Она снова села на кровати и, к его удивлению, улыбнулась:
– Ребенок, Джулиус. Я сразу поняла, когда увидела тебя, что ты станешь отцом моих детей.
– Что ж, это прекрасно, – сказал Джулиус, подумав, что все это, конечно, чудесно, но что он хотел бы подождать еще немного. Однако он не стал говорить это вслух. – Надо найти жилье получше. И приличную работу.
Вот черт, подумал он. Какая же глупость. Они оба были виноваты. Он не должен был брать на себя такую ответственность, не должен был.
Ребекка снова бросилась в ванную. А Джулиус оглядел комнату, которая была их домом последние несколько месяцев, и подумал: «Я стану отцом».
Ребекка ничего не сказала семье, когда прилетела в Америку на День благодарения. Она все еще была стройной как кипарис, потому что не прошло еще и трех месяцев и ее тошнило каждое утро и каждый вечер точно по часам, несмотря на то что она ела сладкие жирные пирожные, которые Джулиус приносил ей из булочной.
– Просто как-то не нашлось подходящего момента. Я пробыла там недолго, а гостей было так много. Расскажу им на Рождество.
К Рождеству она набрала вес, но было холодно, и она смогла спрятать округлости под мешковатой одеждой. Она опять не раскрыла им тайны.
– Ничего не сказала. Не хотела портить им праздник.
– Затянула ты.
Джулиус был встревожен. Он сообщил об этом матери, и та не выказала никакого удивления. Ничто и никогда не удивляло и не шокировало Дебру, которая «многое повидала».
– Только не думай, что я буду сидеть с ребенком, – сказала она, и Джулиус рассмеялся, но не стал говорить, что она была бы последним человеком, которому он доверил бы ребенка.
Когда Ребекка была на четвертом месяце беременности, она узнала, что поступила в Оксфорд, и наконец
