хочу сказать, что ты дрожишь. Душ тебя согреет. – Он натягивает мою шапку мне на глаза.
– Эй, ты что? – У меня уходит всего секунда, чтобы стянуть шапку с глаз, но, когда я стягиваю ее, он уже находится на другом конце коридора.
– Хадсон… – зову его я, затем останавливаю себя. Потому что понятия не имею, что хочу ему сказать.
Видимо, он это понимает, поскольку улыбается и машет мне двумя пальцами, прежде чем скрыться из виду. А я вхожу в мою комнату.
Мэйси тут, разумеется, нет, хотя она оставила два печенья с шоколадной крошкой на тарелке рядом с моей кроватью. Может, просто съесть их и нырнуть под одеяло? Но Хадсон прав, я дрожу. К тому же у меня ноют плечи – вероятно, из-за того, что я пролетела сегодня сотни миль при почти нулевой температуре.
Судя по всему, долгие полеты нипочем Флинту и Иден – только этих двух драконов я знаю достаточно хорошо, чтобы спрашивать, – но я другое дело, у меня потом все болит. Наверное, мои мышцы спины не были рассчитаны на то, чтобы выдерживать вес крыльев, не говоря уже обо всем весе моего тела на протяжении тех длительных полетов, которые мне пришлось совершить в последние недели.
Но это же не навсегда, не так ли? Ведь чем больше ты нагружаешь свои мышцы, тем они становятся крепче.
Я быстро принимаю душ, затем надеваю пижаму. Печенья, затем серия «Баффи – истребительницы вампиров» – что тут скажешь, после моих усилий по примирению Хадсона и Кровопускательницы этот сериал – самое то. Теперь можно лечь в кровать.
Мне надо заняться домашними заданиями. Черт, мне надо сделать хоть что-то, а не лежать на кровати, думая о том, что, возможно, мои родители погибли именно потому, что меня надо было доставить в Кэтмир, к Джексону. Значит ли это, что мы были всего лишь пешками на шахматной доске Кровопускательницы? Или в игры играл кто-то другой? Мне необходимо это понять, необходимо знать, кто мои враги, но сейчас я слишком устала.
К тому же если мне сейчас и надо с чем-то бороться, то с моим собственным сердцем, которое так неистово бьется с тех пор, как я узнала, что Джексон не должен был стать моей парой – что ею должен был стать Хадсон. Я старалась считать Хадсона только своим другом, потому что мне казалось, что по отношению к Джексону будет нечестно смотреть на него по-другому. Но теперь мне кажется, что нечестно по отношению к Хадсону считать Джексона чем-то большим, чем мой бывший бойфренд. Ну до тех пор, пока я не напоминаю себе, как сильно Хадсон не хочет быть сопряженным со мной. Я с усилием сглатываю.
Вот поэтому я предпочитаю взять себя в руки, большое вам спасибо. Мое сердце бешено колотится в груди, к горлу подступает тошнота, и у меня уходит не менее пяти минут, чтобы заставить себя дышать спокойно и ровно.
В конце концов я добираюсь до кровати, но едва я накрываюсь одеялом и кладу на колени ноутбук, раздается стук в дверь. Мне хочется проигнорировать его, но, прежде чем я успеваю что-то решить, слышится голос Хадсона:
– Ну Грейс. Я же знаю, что ты там.
– В чем дело… – начинаю я, открыв дверь.
Я осекаюсь, увидев, что он держит
