опять, мы можем хоть плыть в ее пещеру – мне фиолетово.
– И что же я должна делать? – спрашиваю я, когда Джексон встает передо мной.
– Я возьму тебя на руки, – отвечает он, – и тебе надо будет крепко держаться за меня.
Что ж, неплохо. И даже почти романтично.
Джексон подается вперед и поднимает меня, держа одну руку под моими плечами, а другую – под коленями. Затем смотрит на меня и подмигивает.
– Готова?
Даже близко нет. Я показываю ему большой палец.
– Да, полностью.
– Тогда держись! – предупреждает он и ждет, пока я обеими руками не обнимаю его за шею так крепко, как только могу.
Он улыбается – и пускается бежать.
Вот только это не похоже на бег. Вообще не похоже. Скорее, мы исчезаем с одного места и оказываемся в другом с такой быстротой, что я ничего не успеваю рассмотреть до того, как мы исчезаем опять.
Это странно, жутко и опьяняюще – все одновременно, – и я стараюсь держаться так крепко, как только могу, боясь того, что может произойти, если я разожму руки, хотя Джексон и прижимает меня к своей груди.
Пока он переносится с места на место, я пытаюсь думать, пытаюсь сосредоточиться на мыслях о том, что я хочу сказать Кровопускательнице, или о том, как выдворить Хадсона из моего сознания, но мы движемся так быстро, что мыслить по-настоящему просто невозможно. Остаются только инстинкты и самые простые обрывки мыслей.
Это самое странное чувство в мире. И оно очень раскрепощает.
Не знаю, сколько времени мы находимся в пути, когда Джексон наконец делает остановку на вершине какой-то горы. И ставит меня на землю – медленно, чему я рада, потому что ноги у меня стали ватными.
– Мы уже на месте? – спрашиваю я, ища глазами вход в пещеру.
Джексон улыбается, и я в который раз думаю о том, как здорово, что ему не надо кутаться, как мне, когда мы находимся на открытом воздухе в такую стужу. Мне нравится, что я могу видеть его лицо, и еще больше нравится, что я могу оценить его реакцию на мои слова.
– Я хотел показать тебе здешний вид и еще подумал, что тебе, возможно, не помешал бы отдых.
– Отдых? Но мы же движемся всего несколько минут.
Его улыбка переходит в смех.
– Мы в пути уже около полутора часов. И преодолели почти триста миль.
– Триста миль? То есть мы двигались со скоростью…
– Да, двести миль в час. Перенос – это больше, чем движение. Не знаю, как его можно описать; это немного похоже на полет – но не во плоти. Каждый вампир умеет делать это с раннего возраста, но мне это всегда удавалось особенно хорошо. – Он выглядит сейчас как ребенок, до смешного гордый собой.
– Это… невероятно. – Неудивительно, что я ни на чем не могла сосредоточиться, пока Джексон переносился. Мы не столько двигались, сколько меняли реальность.
Проигрывая все это в голове, я не могу не думать о книге, которую я читала в седьмом классе – «451° по
