изобилия, в первых каменных этажах помещались лавки, лавчонки, салоны сотовой связи и парикмахерские «экономкласса». Все двери заперты, некоторые даже заложены поперечинами, на всех белели бумажки. Бумажки извещали, что «в связи с карантином» заведение не работает.
– …И как жить? – спросила Тонечка саму себя. – Люди ведь как-то кормились, что-то делали, старались. А теперь что? Мой муж говорит, все производство встало, никто ничего не снимает, договоры расторгают так быстро, аж бухгалтерия не справляется! А у него тоже люди работают, а у них семьи, дети, кредиты…
– Кто у тебя муж? – поинтересовалась Саша.
На белые бумажки, извещавшие о закрытии, она старалась не смотреть.
Должно быть, во время войны женщины так же отворачивались от собственных окон, заклеенных крест-накрест газетными полосами.
– Продюсер, – сказала Тонечка. – Великий. Звать Александр Герман.
– Тот самый?..
– Наверное, тот, – согласилась Тонечка. – Он снимает фильмы, а я пишу сценарии. Это теперь никому не нужно.
– Ну, подожди, – Саша поправила проклятую маску. – Может, еще будет нужно.
– Хорошо бы. И надо бы, чтоб все до этого момента продержались! И мы, и артисты, и съемочные группы! А самое главное – зрители.
– Это точно, – пробормотала Саша.
– Вон там за складами дивной красоты церковь. Вдруг она открыта, мы бы правда свечку поставили! А нет, хоть снаружи посмотрим. Хочешь?
Саша немедленно выразила желание осмотреть церковь.
– А что тут за склады?
– В Дождеве мебельная фабрика, довольно солидная, – проинформировала Тонечка, чувствуя себя старожилом. – Многие там работают. И еще стекольный завод, не такой, как в Гусь-Хрустальном, но тоже приличный. Настоящий советский хрусталь делает. Я тебе потом покажу бокалы! Сейчас все закрыто.
– А ты хорошие сценарии пишешь? – вдруг спросила Саша.
Тонечка искоса взглянула на нее. Теперь дорога поднималась в горку, идти было трудно.
– Мой муж говорит, хорошие, – сказала она осторожно. – Его бы воля, он бы меня заставил по сценарию в месяц писать, а я так не могу. Мне сначала нужно чуток подумать, потом еще немного, потом… Ну, вот «Дело штабс-капитана», например, я написала!
– Иди ты! – не поверила собеседница.
– Точно тебе говорю! А что такое?
– Я тебе потом скажу, – пообещала Саша. – Есть у меня одна идея… Не то чтоб идея, но… мысль. Мы обсудим, вдруг она тебе понравится.
…Они поднимались к церкви и разговаривали, как старые подруги, которым наконец-то удалось встретиться и даже пару дней побродить по приятным местам. Тонечка то и дело забывала, что познакомились они вчера, ничего друг о друге не знают и бродить вдвоем им… незачем.
У них есть только одно общее – покойная Лидия Ивановна, старая княгиня.
Тут Тонечка «перепрыгнула» совсем на другую мысль.
– Но ведь камея пропала, – сказала
