сказала Саша и закрыла глаза. – Сильно.
– Ты видела, кто на тебя напал?
Она покачала головой.
Отец Илларион вздохнул:
– Сволота какая, прости господи. Средь бела дня храм грабить! Надо ж такое удумать!
– Сколько их хоть было? – спросила Тонечка.
– Да не видел я, – ответил отец Илларион виновато. – Если б увидел, не допустил бы! Огрели меня чем-то, а я тоже хорош! Сразу и завалился!
– Я даже не поняла, вы живы или нет.
– Так я тоже сразу не понял, – признался священник.
Он был большой, сильный, из-под рясы выглядывали высокие сапоги, словно он приехал с охоты. Сколько ему лет, не понять – могло быть тридцать, а могло и пятьдесят.
Саша прерывисто вздохнула и привалилась к Тонечке.
– Может, все ж таки в больничку поедем?..
– Что вы заладили – в больничку, в больничку, – сказала Саша, не открывая глаз. – Мы вот сейчас посидим и пойдем себе. Я отдохну немножко.
– Сколько раз мне муж говорил, чтоб я в уличные бои не вступала! И все без толку. – Тонечка тоже прикрыла глаза. Коленка наливалась болью и, кажется, распухала.
– Это он дело говорит, – одобрил батюшка Тонечкиного мужа.
Так они сидели, вздыхали, переживая происшествие, и солнце зашло за голубой с золотыми звездами купол, весенние яростные лучи вырывались из-за него.
– Так что случилось-то? – в конце концов спросила Тонечка. – Расскажите, батюшка.
– Я каждый день в храм прихожу, – начал отец Илларион. – Помолиться, душу в порядок привести. Ну, и в храме чего-нибудь подделать, там всегда работа найдется.
– И сегодня пришли?
– И сегодня пришел, – кивнул отец Илларион. – Только я обычно машину с этой стороны оставляю, а нынче со стороны кладбища бросил. Надгробие там завалилось, так я поправлял. А потом замок открыл, перекладину снял, внутрь вошел. Ну, помолился, как мне хотелось, в алтарь сходил, поздоровался со всеми. – Тут он вздохнул. – Они ж все живые! И святые, и преподобные, и старцы со старицами. Потом к батюшке Серафиму отправился, лампадку поправил, поговорил с ним. – И опять вздохнул. – Тут меня и оглушили. А я-то хорош! Здоровый мужик, а сразу свалился.
– Так это смотря как оглушили, – пробормотала Тонечка. – Хорошо, что не убили.
– Бог милостив, – отец Илларион махнул рукой. – А вы откуда будете, матушки? И как в храм попали?
– Мы на Заречной улице живем. А к храму просто так пришли, посмотреть. А потом увидели, что открыто, ну и вошли.
Илларион кивнул, принимая объяснение.
– Я вас нашла и… перепугалась. Вы на полу лежали, как мертвый. А тут Саша закричала, я к ней, а у нее все лицо в крови! И никого уже нету. Только мне показалось…
– Что? – спросила Саша.
– Что их несколько человек было, – договорила Тонечка. – Не один.
– Я не поняла, – призналась Саша.
– Я
