заготовки дров, строительного материала и сырья для производства древесного угля. К ущербу, причиненному по халатности, относятся случайные лесные пожары, а также повреждение почвенного покрова домашним скотом. В этом случае мы видим косвенный ущерб.
К XVIII веку человечество вполне осознавало тот непосредственный ущерб, который оно причиняет лесам. С давних пор существовали всевозможные законы, запреты и королевские указы, призванные защитить леса и ограничить их использование человеком. Например, в Венеции законы, регулирующие лесопользование, существовали по меньшей мере с 1600 года. Ими предусматривались как наказания за нарушение ограничений вырубки, так и материальные стимулы беречь лес. Гораздо менее распространено было понимание косвенного и незаметного ущерба, причиняемого лесу, что продемонстрировал Лепротти. Косвенное влияние человека будет более внимательно изучено более поздними теоретиками, такими как Марш [FUCB-1; Appuhn 2002].
И все же в отчете Лепротти самой обширной категорией является ущерб, причиняемый лесу спонтанными естественными процессами: «Природа портится (или, точнее, вырождается), когда растения стареют, достигнув определенной точки зрелости». Лепротти добавляет, что не всем деревьям удается достичь зрелости ввиду болезней, бедности почвы и прочих факторов, которые служат сокращению продолжительности их жизни. Другие деревья страдают из-за того, что растут слишком близко к соседним деревьям: света и почвы становится меньше, чем необходимо. Лепротти делает вывод, что больше всего ущерба лесам Пьемонта наносят спонтанные, естественные причины; устранение этого ущерба потребует широкомасштабных усилий человека. Для Лепротти, как и для любого другого человека XVIII века, энтропийное и стихийное разрушение леса казалось большей проблемой, чем антропогенная деградация. С его точки зрения, плохой менеджмент является меньшим злом, чем отсутствие хорошего, а нанесенный лесам ущерб возникал из-за того, что человек недостаточно ответственно относился к уходу за ними. Следовательно, жители подопечных Лепротти альпийских регионов просто не прилагали должных усилий по восстановлению земель, подверженных стихийной деградации.
Во времена Лепротти люди видели в природе главную угрозу ей самой, что теперь является для нас достаточно чуждой точкой зрения. По крайней мере в Америке сегодня мало кто допускает, что дикая природа приходит в упадок и разлагается, если ее оставить без присмотра. Большинству современных американцев будет чужд и взгляд, что деятельность человека, как правило, облагораживает природные системы, а не наносит им ущерб. Как показал один опрос, большинство американцев предпочли бы оставить свои национальные леса нетронутыми вместо того, чтобы доверить их человеческому управлению. Тем не менее европейцы, в частности итальянцы, продолжают верить в способности человека к управлению окружающей средой. Как будет показано в следующей главе, даже спустя 100 лет после
