сосредоточенный взгляд, с которым он мне внимал. Красотой он не блещет, однако я поразилась, как он вдруг преобразился.
– Мистер Гудвуд – человек очень простодушный и вовсе не так уж дурен собой.
– Простодушными нас делает великая страсть.
– Великая страсть тут ни при чем. Вряд ли это столь далеко зашло.
– Не чувствую в ваших словах уверенности.
– Надеюсь, в разговоре с мистером Гудвудом я буду более уверена.
– Вскоре вам представится возможность с ним свидеться, – твердо пообещала Генриетта, однако Изабелла ничего не ответила. – Боюсь, он сразу заметит перемены, – продолжила она. – По-моему, на вас очень повлияла новая обстановка.
– Вполне вероятно. Я чрезвычайно восприимчива.
– Восприимчивы ко всему, кроме мистера Гудвуда! – с несколько фальшивой улыбкой воскликнула Генриетта.
Изабелла осталась серьезна и, подумав, ответила:
– Так он просил вас замолвить за него словечко?
– Не прямо, однако я видела эту просьбу в его глазах и в прощальном рукопожатии.
– Что ж, считайте – замолвили.
Изабелла отвернулась.
– Да, вы и вправду переменились. Набрались здесь новых идей… – пробормотала подруга.
– Надеюсь. Ежели есть возможность впитать в себя нечто новое, пренебрегать ею не следует.
– О да! Только новое не должно мешать старому, особенно когда прежние воззрения были верны.
Изабелла вновь посмотрела на подругу.
– Иными словами, вы решили, что у меня имелись правильные мысли относительно мистера Гудвуда…
Взгляд Генриетты ее остановил.
– Мое дорогое дитя, вы, без сомнения, его поощряли.
Изабелла запнулась, словно пытаясь опровергнуть доводы Генриетты, однако лишь вздохнула:
– Так и было. Да, я его поощряла.
Далее, уступив естественному любопытству, она принялась выспрашивать подругу о намерениях мистера Гудвуда, хоть к вопросу об отношениях с молодым джентльменом ей возвращаться не хотелось – Генриетта была не самой деликатной особой на свете.
– Я задавала ему этот вопрос, и он ответил, что никаких особенных планов не имеет. Впрочем, я не поверила – не такой у него нрав, чтобы бесцельно прохлаждаться. Мистер Гудвуд – человек решительный и прямой. Что бы ни случилось – бездействовать он не станет и всегда поступит как должно.
– Да, это правда…
Возможно, подруге и недоставало тактичности, однако ее маленькая речь затронула струны души нашей героини.
– Так он вам небезразличен! – воскликнула Генриетта.
– Бездействовать не станет и поступит как должно… – повторила Изабелла. – Вряд ли мужчина подобного склада придает значение чувствам других.
– Он, может, и не придает, но вы его чувства должны принять во внимание.
– Мало ли что я должна… Мы ведь сейчас
