предложение, – сказал Франческо, убирая со стола приготовленную заранее расчетную книгу, перо и чернила, – Простите за то, что напрасно отнял у вас время. Как вы правильно заметили, я еще не очень-то опытен в торговых делах. Простите же меня, синьор Сильвио, и желаю вам успеха!
– Не спешите, молодой человек, – остановил его синьор Сильвио. – Опыт – дело наживное, поэтому послушайте того, кто старше вас… В Риме сейчас мало людей, имеющих золотые монеты и желающих потратить их на роскошные дорогие вещи. Для того чтобы не остаться внакладе, я должен купить это сукно не дороже, чем за двенадцать сольдо: у меня все точно посчитано, до последнего грошика.
– Иметь с вами дело это огромная школа для меня, синьор Сильвио, – Франческо посмотрел на него снизу вверх. – Я могу лишь мечтать о том, что когда-нибудь стану похожим на вас… Вы меня убедили – пусть будет тринадцать сольдо. Правда, это несчастливое число – тьфу, тьфу, тьфу! – но будем надеяться, что оно не навлечет на вас беду.
– Нет, не надо тринадцати, число действительно мерзкое, – синьор Сильвио плюнул через левое плечо.
– А за двенадцать не могу отдать, – ну, никак не могу, синьор! – развел руками Франческо. – Что же, если мы не можем договориться, поезжайте к флорентинцам…
– И поеду, да поможет мне святой Николай! – вскричал синьор Сильвио. – Прощайте, – он пошел было к выходу из конторы, затем остановился и оглянулся на Франческо. Тот почтительно улыбался ему и молчал. Тогда синьор Сильвио вернулся к столику:
– Экий вы упертый! Отдайте за двенадцать, говорю вам, большую цену никто не даст.
– Ах, синьор, если бы я мог, – вздохнул Франческо. – Но клянусь святым Антонием, не могу. Знали бы вы, как нам досталось это сукно: для того чтобы доставить его в Ассизи, мой отец подвергал свою жизнь многим опасностям как на море, так и на суше. Ему следовало быть миролюбивым и сдержанным, но в любой момент готовым дать отпор противнику Ему пришлось тщательно изучить обычаи чужих стран; он должен был выказать себя благовоспитанным и приятным человеком, чтобы завоевать всеобщее расположение.
– Вот так новости! Я действительно не знал, что во Франции так опасно торговать, – ехидно заметил синьор Сильвио. – Сукно, ведь, из Франции? Или из Фландрии? Тоже весьма опасная страна…
– А еще часть прибыли, как водится, нам надлежит отдать всемогущему Богу и Деве Марии, равно как и тем святым, к которым мы обращаемся за содействием, а для этого надо дать деньги святой церкви, дабы наши молитвы были услышаны, – как ни в чем не бывало продолжал Франческо, возведя глаза к небу.
– Само собой. Это как водится, – кивнул синьор Сильвио и перекрестился.
– С другой стороны, много ли мы получаем дохода от нашей торговли? А уж я и не говорю об уважении, – с тяжким вздохом сказал Франческо. – Купец вызывает зависть и недоброжелательство, его порядочность внушает серьезные сомнения. Даже Иоанн Златоуст учил: «Ремесло купца неугодно
