задумался я, – это ведь, если не ошибаюсь, где-то на задворках Арбата.
– Точно, – на задворки она обижаться не стала, – ближе всего от метро Смоленская, выход на Смоленскую площадь и десять минут пешком.
– Через полчаса буду, – отрапортовал я, – максимум через сорок минут.
––
Не через сорок минут, конечно, но в пределах часа я управился… дом был большой и несуразный, типичная брежневская высотка, вставленная в застройку 19 века. Где-то тут рядом композитор Танеев кажется жил, поэтому и улица его имени.
В ответ на звонок открыла сама хозяйка, статная дама со следами, как это принято говорить, былой красоты.
– Ваша мама пришла, молочка принесла, – не удержался я от цитаты из одной ее репризы.
– Мне приятно, что мое творчество помнит народ, – усмехнулась она, – заходи, вот тапочки.
Она провела меня кухню (сама квартирка была довольно скромной, две комнатки и узенький коридор), где уже стоял электрический самовар и чашки с блюдцами.
– А кто такой этот Хосе Игнасио? – все же поинтересовалась она, разлив чай.
– Герой одной латиноамериканской мыльной оперы, – ответил я.
– Стоп, – остановила она меня, – что за мыльная опера? О том, как мыло делают? С песнями и танцами?
– Не совсем, – отхлебнул я душистый чай из чашки, – так называется формат сериала… ну многосерийного фильма, если так понятнее, в странах Европы и Америки. Отличается от обычных сериалов тем, что здесь нет почти никакого внятного сюжета, просто описывается день за днем какой-нибудь семьи или нескольких семей. А почему мыльная? Наверно потому что в рекламе первых таких опер было очень много рекламы компаний, производящих мыло – Проктер-энд-Гэмбл например, или Колгейт с Юнилевером.
– Пример какой-нибудь приведешь? – неожиданно потребовала она.
– Запросто… самой первой такой оперой наверно был Фаруэй-хилл, про вдову, которая переезжает из большого города в захолустье. А потом пошло-поехало, На пороге ночи, Любовь к жизни, Мрачные тени… эта последняя была очень необычной, там героями были ведьмы, вампиры и привидения. Если брать нынешнее время, то на волне успеха сейчас Даллас и Династия, про семьи американских миллиардеров.
– А при чем тут тогда Хосе-Игнасио? – не поняла она.
– А это адаптация американского творчества к рынку Южной и Центральной Америки… сериал, на который я намекал, называется «Просто Мария», о простой мексиканской девушке, а ее главный партнер в нем – это адвокат Хосе-Игнасио.
– Понятно, – усмехнулась она, – про мыльные сериалы мы поговорили, давай теперь о деле.
– Я вас внимательно слушаю, Мария, – сказал я, отложив в сторону пустую чашку.
– Мы с Александром хотим эмигрировать из страны, – сильно удивила она меня… всего ожидал, но только не этого. – И хотим попросить твоей помощи – ты же теперь человек не из последних среди власть предержащих, согласен помочь?
– Тэээк, – нервно
