ближайшие ориентиры: ручей, который впадает в реку Мондфлусс, каньон с известняковыми утесами, тонкие ручейки у Шепчущего водопада.
– Куда идем? – спрашивает Аксель.
– Обратно к домику на дереве? – предлагаю я. – Мы ничего не найдем, если не будем знать, откуда идти.
– Не знаю. – Аксель прикусывает губу. – Я час безуспешно искал домик.
– Это не отменяет того факта, что это лучший вариант, чтобы найти тропинку. Только так мы дойдем до Шепчущего водопада.
Он пожимает плечами с легким раздражением, что, по-моему, означает: «Ладно. Но я считаю это пустой тратой времени, и чуть позже я скажу: “А я говорил”».
Я не позволяю ему переубедить меня.
Мы отправляемся в путь, выбирая направление, которое должно быть южным, судя по утреннему солнцу. Лощина Гримм также находится к югу от Леса Гримм, а это значит, что домик на дереве должен быть где-то в той стороне.
К сожалению, из-за густых зарослей, подлеска и валунов, которые нам приходится огибать, мы не можем найти прямой путь, и к тому времени, когда солнце встает и начинает светить прямо на нас, я теряю представление о том, в какую сторону мы идем. Это уже не может быть юг. Иначе мы бы уже достигли очерченной ясенем границы Лощины Гримм.
Я молча проклинаю себя за то, что прошлой ночью решила отправиться в путь в темноте. Ничего вокруг не кажется мне знакомым. Я бы не поняла, если бы мы шли где-нибудь рядом с домиком на дереве.
Тянутся часы. Мои неровные бедра и искривленный позвоночник болят от безостановочной ходьбы, не говоря уже о том, что утром я в панике бегала по кругу. Солнце склоняется к западу, и теперь я понимаю, в каком направлении мы двигались. Я ворчу и снова достаю карту. Аксель имеет наглость ухмыльнуться, и я понимаю, что за этим действием прячется фраза: «А я говорил». Он делает глоток из бурдюка и предлагает мне, но я сжимаю челюсти и делаю вид, что ничего не замечаю.
Он слегка подталкивает меня и усмехается.
– Забудь о домике на дереве, ладно? Мы обязательно наткнемся на что-нибудь из твоей карты, и это снова поможет нам пойти верной дорогой. – Он сует мне в руку свой бурдюк с водой. – Глотни. Ты целый день ничего не пила.
Я сдаюсь и делаю пару глотков. Помимо того что я изо всех сил пытаюсь найти какие-нибудь ориентиры, я все больше и больше нервничаю из-за того, что не могу найти воду. Сегодня мы не встретили даже ручейка. Если бы он был, мы бы пошли вдоль него до истока, что, возможно, помогло бы нам сориентироваться.
В конце концов я прислушиваюсь к совету Акселя, и мы прекращаем поиски домика на дереве. Мы останавливаемся, чтобы перекусить, ограничив себя хлебом и овечьим сыром, которые я взяла с собой, а затем направляемся на север. Я внимательно слежу за любыми признаками присутствия людей. В этом лесу потерялось шестьдесят семь жителей Лощины Гримм. Если мы найдем кого-нибудь из них, то будем обязаны помочь им. В моей голове звучит мантра со Дня Преданности, слова, которые говорят каждому победителю лотереи: «Спаси нашу деревню. Спаси наших Потерянных».
Но мы с Акселем
