Мы не видим её, как видим огонь.
Я пошевелил пальцами, перекатывая между ними пламя.
– Огонь очевиден, но твоя сила и предназначение не в очевидности. В этом пламени ты должен найти что-то другое, недоступное людям. Недоступное даже мне.
Воодушевлённый этой истиной, я мчался в свои покои, не разбирая дороги. И даже когда кто-то влетел в меня на полной скорости, собирался просто пройти дальше, но у него были совершенно другие планы на это случайное столкновение.
– Помоги! – вскрикнула девчонка и вцепилась в мою ладонь острыми ногтями. – Пожалуйста, помоги мне.
Мне пришлось наклонить голову: она была низкой и пряталась под копной длинных чёрных лохматых волос. Маат, дочь Сета. Мы давно не виделись, но я знал, что Осирис выпустил её из темницы и позволил жить во дворце, а мне нельзя было сообщать об этом отцу.
– Что случилось? – пытаясь звучать так же серьёзно и важно, как Анубис, спросил я.
Северная часть дворца выходила к скалам. Здесь дули сильные, пронизывающие до самых костей ветра. Я сам с трудом сдерживался от того, чтобы пожаловаться на погоду, чего уж говорить об этой тощей, трясущейся от холода. Отпустив мою руку, когда поняла, что не убегу, она поднесла ладони ко рту и, пытаясь согреться, подула в них.
– Я потеряла своего котёнка. Точнее, не потеряла, а он куда-то убежал, когда мне приносили еду.
– У тебя есть кот?
– М-м? – Девочка приподняла одну бровь.
– Далеко не каждому Бастет преподносит такой дар, – объяснил я. – У меня есть два, а у моего старшего брата ни одного, потому что он…
– Мне всё равно, почему у него нет кота, – резко перебила меня она. – Я ищу своего. Ты поможешь мне или нет?
От тона её голоса и резкой смены настроения я немного растерялся, а она не стала ждать, пока я приду в себя, и, толкнув меня плечом, прошла мимо.
– Эй, подожди, я могу помочь…
Он боролся так, словно был готов умереть, лишь бы я не узнала о нашем прошлом, о чувствах, которые мы испытывали друг к другу. Он прятал всё хорошее, что между нами когда-то было, потому что той меня больше не существовало. Теперь я была чужой, и он ненавидел эту чужачку.
Она была лентяйкой, но такой способной, что раздражала и восхищала одновременно. Я заворожённо наблюдал за её занятиями с Анубисом, и, страдая от ревности и детской зависти, просто не мог не попытаться им помешать.
– Ты неправильно держишь руки, – сказал я, когда Маат встала в стойку. Анубис был ей не по зубам, поэтому он попросил меня побыть тем, на ком Маат могла испытать свои навыки. Она силилась заставить меня пошевелить пальцами, но я сжал кулаки.
– Ты можешь заткнуться? – рыкнула Маат, глядя на меня исподлобья так, словно уже готовилась вгрызться зубами мне в шею. – Я пытаюсь сосредоточиться.
Я откинулся на стену, скрестил руки на груди и закатил глаза.
– Ты
