что допрашивать станут всерьез, ножа бы не выпустила. Только целила бы не в конвойных. Она смотрела, как уходит новый знакомец, и стылые пальцы безнадежного, беспросветного одиночества, неизвестно когда успевшие ослабить хват, вновь смыкались на горле.
Лиар Нейд Альвир, наследный принц Эверрана. Северо-западная граница Эверрана
Он вертел головой, разглядывая залегшие среди разнотравья каменные гребни, провожал глазами кряжистые, низкорослые дубки. А вон там, за излучиной должен начинаться лес. Сколько ж там грибов было тогда, в одиннадцатом! Но еще больше было трупов: глаза некуда деть, чтоб не зацепить очередного мертвеца, нанизанного на стрелу с красивым соколиным оперением. А может, Лиару это казалось с непривычки. Все-таки, не так уж многое он успел повидать к своим шестнадцати. Это сейчас зачерствел, пообтерся. Теперь его не выворачивало бы наизнанку при виде опушки, заваленной трупами, и не оборачивался бы он на каждом шагу, содрогаясь от чувства, будто все они укоризненно глядят ему в спину.
Хотя именно сейчас принцу снова было не по себе. Озвереть можно, четыре года минуло, столько всего с тех пор успело произойти!.. Лиар Нейд думал, что ужас и триумф тифрийской мясорубки давно погребены под толстенным слоем чужих интриг, новых сражений и бесконечных смертей вокруг. Только теперь знакомые места разбередили душу, разворочали. Воспоминания цеплялись друг за друга и лезли, лезли… Прогонишь одно – другие уже тут как тут. Совсем как тогда, на стенах: стоит убить одного «лошадника», как его место сразу же займут другие, и нет конца их строю. Память рвала грудную клетку, и принц почти воочию видел и бесконечную вереницу костров внизу, и то, как глухая обреченность на лицах людей сменяется решимостью. Слышал лязг железа и предсмертные крики, отчаянное ржание беснующихся коней. А еще – спокойный голос, отдающий приказы, который неведомо как ухитрялся пробиться через все это. Свой голос. И наступившую после тишину.
И уж точно никогда не забыть Лиару Нейду, как беспощадный восход высветил узкие улочки, заваленные телами. Как чьи-то пальцы вцепились в ворот, не давая рухнуть коленями в страшное месиво из крови, грязи и одни боги знают, чего еще. Альвир тер тогда ладони, как одержимый: казалось, что они до локтей, нет, до самых плеч измазаны красным!
– Ваше высочество! – Голос одного из гвардейцев заставил вздрогнуть. – Дозвольте спросить, станем ли мы заезжать в город? Продовольствие бы пополнить, да и кони устали.
Принц посмотрел туда, где за краешком рощи угадывались очертания стен, потом обернулся к говорившему. Тот старался держаться невозмутимо, но видно было, что остановиться в Тифре ему бесовски охота. Что поделать, люди устали не меньше лошадей, а ночевать в городе – это совсем не то же, что ютиться на скверных постоялых дворах вдоль тракта. Отказывать ребятам не хотелось.
– Нет. Не станем, – бесцветным голосом откликнулся он и, стараясь не замечать разочарования спутников, уставился вперед, на дорогу.
