признаться, не слишком настаивал. Сначала бесконечные тренировки, затем походы, место при дворе… Вот и получилось так, что об Анхейре он ничего толком не знает.
А новый наследник короны весьма проницателен, стоило отдать должное. Он умеет видеть людей, знает их слабые места и потаенные струны в сердцах. Что ж, может, это и хорошо. Лиар Нейд, человек с безупречно чистой душой и недалеким умом, при дворе не выжил, и это было предсказуемо. Таким, как он, там не место. Анхейр – дело другое.
И только в одном брат все-таки ошибся, не рассчитал. Решил, что Вальд во всем случившемся винит регента и от безысходности готов выплеснуть свой гнев на горцах. Чушь! Не регента и не горцев больше всего ненавидел гартарский граф, так что к демонам их всех! Себя он ненавидел куда сильнее. За проклятое свое бездействие, за собачью натуру… Он не посмел возразить регенту под Агальтом и не сделал этого теперь, когда тот отсылал Лиара на гибель. Служил новой династии, не обсуждая приказы и не задавая вопросов. Мыслей крамольных и тех не допускал! От этого становилось тошно, но по-другому было нельзя, потому что в исковерканном, перекрученном мире хоть что-то должно остаться незыблемым. Гвардеец должен хранить верность своей присяге, и никак иначе.
Годы абсолютного беспросветного бессилия, когда видишь, в какую бездну катится все на свете, но клятва не дает воспротивиться!.. Нет, ни к кому Вальд Гарта не испытывал такой горячей ненависти, как к самому себе! Оттого и принял он столь охотно свой смертный приговор, который теперь торопился привести в исполнение.
Остальных только жаль, они-то для чего здесь? Почти четыре сотни бойцов – вот уж не ждал от регента такого расточительства! Хотя, может, и были у того свои мотивы, не случайно же он людей подбирал. Навязал вон в числе прочих Адалана Этера, своего секретаря, – того, что всегда вызывал у Гарты смесь раздражения и брезгливости. Гвардеец, который имеет дело с бумагами, но толком не держал в руках меча – было в этом нечто противное натуре графа. Что ж, двор давно гадал, когда же регент сочтет нужным избавиться от Этера: слишком надолго тот задержался. Обычно-то приближенные Сэйграна сменяются куда быстрей.
Вдалеке среди зелени прорезалась льдисто-голубая поверхность Рионы, вдоль ее берега Гарта и собирался вести отряд – так было быстрее. Не нарваться б только на степняков! Вообще, они теперь редко суются на южный берег, но успевший с ними навоеваться Вальд все же опасался новых набегов. А впрочем, какая разница? По большому счету ему было плевать, кто приведет в исполнение его приговор. Горцы, «лошадники» или озверевший от хмеля и амбиций Теан Эльвинар.
– Господин граф, дозвольте обратиться, – услышал Вальд голос Этера. Помяни беса.
Гарта раздраженно отмахнулся.
– Не сейчас. Подойдете во время привала.
Говорить с опальным секретарем и так не было желания, а уж из седла, на тропе, где ехать получается
