должность и поставили. Полиция повозмущалась, помялась, но понемногу успокоилась, препятствий мне больше не чинила.
Баллер покашлял, но, не выдержав, вопросил:
– Так я жду, Вадим Юрьич, да или нет? Решайте, время на исходе, – от волнения он даже на «вы» перешел.
– Вы о чем, Герман…
– О деле, черт возьми! Будете браться? Четырнадцать минут прошло.
Педант тот еще. Если написано в порядке назначения, что ответ адвоката следует получить в течение четверти часа, так вынь да положь. Про потенциальное нахождение вне зоны доступа ему лучше не объяснять, председатель будто никогда из Спасопрокопьевска не выезжал.
Только тут я глянул на пришедшее в самый разгар объяснений сообщение. Прочитав, сперва покрылся холодным потом, а потом сплясал гопак, отчего к разговору вернулся изрядно запыхавшимся. Симонович, конечно, тот еще жук, и свои «дежурства» в качестве государственного защитника постоянно перекладывает на любые другие плечи, но вот сейчас ему не свезло. Верно, так погрузился в очередной дорогостоящий для клиентов процесс, что газет не читал и новостей не слушал. А зря. Этого дня давно ждали, да, следствие здорово забуксовало, да и пропавшую еще не нашли, но раз обвиняемого назвали…
– О чем разговор, Герман Альбертович, разумеется, берусь. У меня как раз завтра одно муторное дело закроется.
– Тогда подъезжайте. Да, прямо сейчас, получите ордер и напутствия.
Из его рук? Вот так сюрприз. Обычно этим занимается Жменин, первый зам. Но случай действительно из ряда вон. Дело обещает быть громким, оно и так у всех на слуху последние полгода. Сколько написано статей, снято передач, сломано копий, прошло митингов. Город раскален добела и пускай этого не видно со стороны, но раз обвинение нашло обвиняемого, градус будет только повышаться. Любой адвокат почтет за благо оказаться в этот день всего-то государственным защитником, получающим половину от обычного гонорара. И теперь даже неважно, как закончится оно, каким окажется приговор. Все услышат фамилию защитника. Наряду с самим обвиняемым, оно будет еще долго на слуху. А стало быть, адвокат получит бесплатную рекламу такой силы и продолжительности, о какой не смел и мечтать. Он может только приходить на следственные мероприятия, не удосужившись даже ознакомиться с делом. Его запомнят, а значит, именно к нему станут обращаться.
О чем еще можно мечтать?
Садясь в машину, не удержался, позвонил Стасе. Та даже удивилась:
– Мы же условились десять минут назад, ты вообще где?
Только тут вспомнил, что обещал и когда. Проклятая практика, лучше всего запоминаю только то, что к себе не относится. С ходу могу процитировать заключения по всем проведенным прежде делам, а вот об ужине с женой не вспомнил. Последние несколько лет мы и так в раздрае, надо ж было усугубить. А ведь столько всего напланировал на сегодняшний вечер, невзирая на сумасшедшее его начало.
С утра вспомнилось, как на третьем семестре
