линиями на бумаге Злата всего этого не видела. Справившись с одеждой, Яков подошел ближе, оставив между ними пару шагов, и нахмурился.
– Это просто игрушка, – неуверенно произнес он. – Ничего особенного.
Злата бросила на него внимательный взгляд. Яков выглядел встревоженным. Будто боялся, что она начнет критиковать. Ничего особенного, значит, да?
– Ты уже ее собрал?
– Ну…
Он вдохнул и выдохнул, явно не зная, как ответить, чтобы не обидеть, и Злата неожиданно для себя сдалась. Не то чтобы ей стало его жалко, но им еще предстояло вместе гулять сегодня, и одно дело немного смутить, а другое – залезть в личное и потоптаться.
– Ты не обязан показывать, если не хочешь. Я и без того уверена, что она замечательная.
Конечно, можно было обойтись без комплимента, но Злата решила, что он необходим вместо пряника. И извинений, что уж тут.
А Яков в ответ неожиданно улыбнулся. Робко так. А потом, ничего не говоря, отошел к шкафу, открыл его и вытащил с нижней полки небольшой берестяной коробок. Вернулся к Злате, поставил коробок на стол и снял с него крышку.
– Ух ты! – совершенно искренне восхитилась Злата.
Она умела ценить красивые вещи. А это было красиво.
То, что лежало в коробке на подстилке из соломы, больше всего напоминало механизм часов. И при этом, безусловно, являлось собакой. Нет, щенком. Со свисающими ушами и хвостиком-крендельком. Ювелирная работа.
Злата могла сколько угодно играть с самим Яковом, но сразу поняла, что играть с его творением себе не позволит.
– Можно?
Яков явно хотел что-то сказать, но не стал, просто кивнул, хотя и немного неуверенно. Но смотрел при этом так, будто она не игрушечного щенка в руки брала, а его новорожденного ребенка. Кажется, даже дышать перестал. Зато машинально начал мять пальцы. Но было видно, что он очень хочет продемонстрировать кому-то свое детище, и восхищение неожиданного зрителя ему крайне приятно.
Злата взяла щенка в руки с величайшей аккуратностью, поставила на ладонь, осмотрела. Переплетение шестеренок внутри собачьего тела завораживало. Глазки-бусинки глядели, словно живые. Ушки, нос, хвостик и ножки были отдельными цельными элементами и явно создавались специально для этой конструкции.
Очень осторожно Злата дотронулась до маленькой лапки.
– Ты сделал их сам?
– Мой отец – кузнец, – ответил Яков, и в голосе его Злата уловила гордость. – Я нарисовал детали, вырезал их из дерева, а он помог мне сделать формы и их отлить.
– Ты умеешь рисовать?
Яков замялся. Сглотнул. Злата вздохнула про себя: к чему эта глупая, ничем не оправданная скромность? Или он правда такой стеснительный?
– Умеешь, да?
– Яра говорит, что
