не пригласив на студенческую свадьбу. Гнев был настолько велик, что она даже подумала, не рассказать ли обо всем господину финансисту, который при желании легко мог изгадить жизнь этим самоуверенным дурням, но, конечно, отказалась от этой мысли, как от дикой, вот что значит завязать отношения с влиятельным человеком, невольно заражаешься снобизмом или чем там еще, таким же отвратительным. “Карма их настигнет”, подумала Настя угрюмо, да и потом Дэн ведь вступился за нее, врезал дружку (к счастью, уже бывшему) и наверняка хорошо врезал, он это умеет при желании.
В любом случае, спать она отправилась в отвратительном настроении, и ей опять приснился пригородный поселок, вот только не в золотистых солнечных бликах, а в какой-то серой, сумеречной декорации.
Она по-прежнему шла в направлении коттеджа, только он больше не казался ни светлым, ни уютным, ни заманивающим войти в него. Нет. Он выглядел пустым. Нежилым.
Но она все равно подходит к его ограде и видит, как дверь дома распахивается, и человек, показавшийся на пороге, больше не приветлив, ни усмешлив… ни даже красив. Он кажется мрачным, каким-то чужим (что вовсе не удивительно, они ведь с этим человеком действительно чужие, виделись пару раз, да и то случайно).
Он не приглашает ее войти и не ждет, когда она войдет сама. Он делает шаг-другой ей навстречу и говорит (его настоящего голоса Настя не слышит, но определенно что-то слышит, как всегда во сне, будто слышит свои мысли) – “Уходи, тебе здесь не место, нам не нужно встречаться, иначе может случиться беда” (Настя совершенно четко запоминает это предупреждение: “может случиться беда”), однако, кажется, беда уже случилась, она во сне это отчетливо понимает, лишь не понимает – с кем – с ней, с Денисом, с ее солидным покровителем-финансистом?
А потом она вдруг осознает, что просто обязана войти в дом, невзирая ни на какие предупреждения. Она осознает (в своем сне), что ничего так сильно не хочет, как войти в его дом и остаться с ним.
Человек (она вспоминает его фамилию – Волконский) делает ей навстречу еще шаг, и она тоже делает шаг, свой шаг, и неожиданно оказывается в его объятиях, только эти объятия напрочь лишены похоти, это скорее объятия старшего брата (которого у нее, увы, никогда не было), или объятия Ангела-Хранителя, который всеми силами хочет ее защитить от чего-то дурного.
– Уходи, – слышит она его голос (но это бесплотный голос, как обычно и бывает во сне, это “голос” ее мозга, “голос” тех нейронных цепочек, которые он выстраивает, а потом тут же разрушает, и снова выстраивает, но уже по-другому), – Уходи с погоста…
“Какого такого погоста?!” – недоумевает она и… просыпается. С отчетливым ощущением чего-то дурного.
…Он погиб. Его нет в реальности. Она своими глазами видела его некролог и его фото на этом некрологе, фото русоволосого и зеленоглазого мужчины со слегка ироничным взглядом и легкой улыбкой. Очень красивого мужчины, по ее сугубо субъективной оценке, впрочем, разве может объективно что-либо оценивать
