style="font-size:15px;"> Я вспомнил, что мне это напоминает! Десять лет назад, когда мне было всего лишь восемнадцать, я возвращался домой с дня рождения друга! Само собой, возвращался навеселе и услышал из точно такой же подворотни крики девушки о помощи! Вот только я совершенно не помню, сколько там было людей и как они выглядели. Да что там – я вообще не помню и не знаю, что произошло. Потому что как только я, свернул в переулок, сжав газовый баллончик в кармане, мне на голову обрушилось что-то, по тяжести сравнимое с небом, и я отрубился. А очнулся уже в больничной палате, в которой провел целых полторы недели с сотрясением мозга. И за эти полторы недели я просто задолбался отвечать на вопросы полиции о произошедшем.
Зато и сама полиция тогда нашла чем меня порадовать – рассказали, что девушку я все-таки спас. Косвенно, но спас. Когда неудавшиеся насильники отвлеклись на меня, как на досадную помеху, девушка не потеряла самообладания. Она быстро подобрала мой газовый баллончик, который я выпустил из рук, когда меня ударили по голове и залила из него насильников. Выиграв таким образом время, она убежала и вызвала полицию, которая и спугнула преступников.
Вот только сейчас у меня не было газового баллона в кармане… Но сейчас он мне и не был нужен. Ледоруба тоже нет, пистолета нет, рюкзака – я не чувствую их тяжести на привычных местах. Ничего нет. Но мне ничего и не нужно. Пять противников – это даже не смешно. Особенно если они все такие же как этот блондин. Это будет просто скучно.
– По-хорошему или по-плохому? – спросил я у парней, которые не знали, как реагировать и потому не спешили это делать.
– А по-плохому это как? – прогудел шкаф, что держал девушку за плечи.
– Это вот так. – я кивнул на блондина, который свернулся в позу эмбриона и уже даже перестал хныкать. Он сжимал руками вывернутую лодыжку и старался не двигаться, чтобы не вызывать новых приступов боли.
Я чувствовал неуверенность противников, ведь они тоже все это видели. Видели, как я одним движением расправился с блондином, видели, как он теперь мучается от боли… И теперь никто из них не хочет оказаться на его месте.
А, нет, один все-таки хочет!
– Ну давай по-плохому. – прогудел шкаф, отодвигая девушку в сторону и буквально передавая ее одному из своих подельников. – Правда сразу предупреждаю – я так ловко ноги крутить не умею… Так что тебе придется помучиться.
И он широко, по-колхозному замахнулся, как косой на сенокосе. Как будто собирался вынести мне нахрен челюсть с одного удара.
Его огромная рука полетела к моей голове, как шар для разрушения стен. Я тоже шагнул ему навстречу, но не для того, чтобы заблокировать удар – с нашей разницей в массе это все равно что комету пытаться остановить ракеткой для настольного тенниса. Вместо этого я просто коротким экономным движением вскинул ногу по восходящей траектории, и напряженный подъем стопы впечатался здоровяку между ног. Даже не закончив удар, шкаф мгновенно согнулся пополам, его колени
