переглядываемся, прежде чем кивнуть.
– Я не ожидаю этого от вас, но для меня эти слова имеют особое значение, поэтому я повесил их прямо здесь. – Он указывает на рамку, которая висит на стене позади него. – «Я буду помнить о том, что в медицине не меньше искусства, чем в науке, и что теплота, сочувствие и понимание могут перевесить нож хирурга или лекарство фармацевта», – цитирует он.
Я почтительно киваю.
– Это моя любимая часть.
Лукас смотрит в мою сторону, и я чувствую, как от него исходят волны презрения.
– Вы, дети, только что окончили ординатуру, и я уверен, вы думаете, будто знаете, как быть семейным врачом. Но будьте уверены – вам еще многому нужно научиться. В таком маленьком городке, как этот, на ваших глазах сменятся поколения. Из этого скромного кабинета я наблюдал, как дети вырастают и начинают воспитывать собственных детей. Я держал за руку стариков, когда те умирали. Я пытаюсь донести до вас вот что: вы станете для этих людей больше, чем просто врачами, вы станете частью их семей. Как думаете, справитесь с такой ответственностью?
Во время его речи я так наклонилась вперед, что чуть не упала с кресла, когда кивнула.
– Да, – говорим Лукас и я в унисон.
– Хорошо. Тогда следующие несколько месяцев я буду вас испытывать. Я хочу видеть энтузиазм, даже когда буду отдавать вам своих самых трудных пациентов. Хочу видеть, как вы применяете в своей работе последние достижения медицины, а не просто плывете по течению, как прочие врачи с частной практикой. Удивите меня! Я хочу, чтобы вы стали лучшими!
Энергия, излучаемая мной и Лукасом, буквально искрится в воздухе. Мы – Титаны, а доктор Маккормик – Дензел[2]. Я хочу стучать шлемом о стену раздевалки и кричать «ура».
– Я не подведу вас, сэр, – говорит Лукас и встает.
Я вскакиваю на ноги и подхожу к столу, протягивая руку.
– Всю жизнь я шла к этому моменту.
Доктор Маккормик улыбается каждому из нас и сообщает, что мы можем приступать к дневным встречам. Раньше между нами была напряженность, но доктор только что поднял ее до беспрецедентного уровня. Он выстрелил из стартового пистолета, и мы выбегаем из его кабинета, толкая друг друга, двигаясь по длинному коридору.
– Ты опозоришься, если останешься, – насмехаюсь я.
Мы находимся в нескольких шагах от наших кабинетов, и я собираюсь забежать внутрь, но Лукас поворачивается и прислоняет меня к стене. Я не съеживаюсь, прижимаюсь прямо к нему, поднимая голову, чтобы посмотреть в его уродливые глаза цвета грецкого ореха.
Он тянет руку, чтобы потеребить нашивку на моем белом халате.
– Когда через несколько недель ты соберешь вещи, я позволю тебе оставить этот халат, чтобы ты могла вспоминать о том, какой шанс ты упустила.
Думаю, он чувствует, как мое сердце бешено колотится. Я в ярости. Но у меня нет достаточно хорошего ответа, поэтому я иду в наступление.
– Ты
Отсылка к фильму «Вспоминая титанов». История темнокожего тренера и его команды по американскому футболу, которые столкнулись с проблемой расовой дискриминации.
