ими, обдувая блузку.
– Думаю, мы должны… вести себя профессионально. И перестань так на меня смотреть. Просто отвернись, пока мы ждем Мэрайю.
– Ты покраснела, – замечает он, довольный происходящим.
С меня хватит – я поворачиваюсь и отправляюсь на поиски Мэрайи и этого богом забытого анализа. Нахожу ее в лаборатории. Увидев меня, она наклоняет голову, глазами настороженно оценивает меня.
– Все в порядке, доктор Белл?
– Да.
– Вы выглядите очень возбужденной.
– Сколько градусов показывает термостат?
– 62.
– Это по Фаренгейту?
– Хотите присесть? Почему вы себя так обмахиваете?
Она обращается со мной так же, как я обращалась с пациентами во время психологической практики, и, к сожалению, она достаточно умна, чтобы дать точную оценку моему состоянию.
Только второй день, а Лукас уже начинает нервировать меня.
После самого длинного рабочего дня в жизни я стою на обочине и жду, когда меня заберет мама, как будто я снова вернулась в третий класс.
– Еху, вызываю доктора Белл!
БИИИП! БИИИИИП!
Мама сворачивает прямо передо мной и ведет себя так, будто она – гордая мамочка какого-нибудь футболиста и снимается в спортивной рекламе. Следующие шесть недель она будет моим водителем. Гипс не только препятствовал возможности самостоятельно обследовать пациентов, но и принудил меня к автомобильной зависимости от собственной матери, привыкшей вести себя крайне громко. Я не смогу управлять велосипедом одной рукой.
– О, это так весело! Так же, как когда я забирала тебя рано из школы, когда ты писалась в штаны или плакала после посещения зоопарка на экскурсии. Ты хотела освободить всех этих животных, – ее глаза сверкают, – моя маленькая активистка.
Я закрываю глаза и проскальзываю на пассажирское сиденье.
– Мам, – шиплю я, – пожалуйста. Тебя могут услышать. Прекрати себя так вести. Кому ты машешь?
– Посмотрите-ка, кто это! – Она опускает стекло и кричит: – Лукас! Ой, извините! Точнее сказать, доктор Тэтчер!
Можно не поворачиваться, чтобы убедиться в том, что она машет Лукасу, подзывая его ближе к машине.
– Доктор Лукас Тэтчер! – кричит она, а потом говорит мне: – Он превратился в такого красавца.
Я не буду сидеть сложа руки, пока она одаривает его комплиментами.
Полминуты мы боремся за контроль над кнопкой регулировки моего стекла. Вверх-вниз, вверх-вниз. Я фокусирую все мышцы тела на крошечной кнопке, но она использует самый мощный инструмент – детский замок. Она ловко с ним управляется, и мое стекло с легкостью опускается вниз.
– Добрый вечер, миссис Белл, – здоровается Лукас где-то справа от меня. – Я смотрю застывшим взглядом на лобовое стекло. – На секунду мне показалось, что Дэйзи забирает одна из подруг. У вас что, новая стрижка?
Мама смеется и трогает
