по квартире, обнаружила вмятину на кресле, на котором спал енот, съеденную курицу, кости в ведре и с уважением посмотрела на енота.
Точно, дрессированный. Нигде не нагадил, всё хорошо, всё в порядке… Слава богу!
– Еня… умничка, Еня!
Не то чтобы Евгению нравилось это имя, но Еня – Женя, хоть что-то созвучное. И вообще, чего ждать от баб? Спасибо, что Пупсиком или Кукусиком не назвали, уже счастье! А то он и похуже прозвища слышал от своих подружек. Нет-нет, его не обзывали, а вот животных – запросто.
Масюсик – нравится? Или Нюнюшечка? Вот и животным не нравилось наверняка, редкостные сволочи были, хоть и мелкие.
– Мама, Еня милый!
– Марточка, солнышко, бери Еню и иди мыть руки.
– Да, мама.
Заняться ужином, состоящим из картофельного пюре и копчёной скумбрии, Соня не успела. Только-только достала из холодильника кастрюлю, как в дверь позвонили.
– Мама?
Почему-то дети и животные мгновенно оказываются у входных дверей. Телепортируются?
– Марта, бери Еню и иди к себе.
Соня выдохнула, посмотрела в глазок и открыла дверь уже спокойно. Можно не бояться, это не скандалить, наверное…
– Павел Семёнович, здравствуйте!
– Здравствуйте, Соня. Рад вас видеть.
Местного участкового Соня знала и в лицо, и по имени. И поди не знай его, когда рядом с тобой живёт Ника Вячеславовна! Поневоле выучишь, видя бедолагу по пять раз в неделю!
– Соня… я вас не отвлекаю сейчас?
– Нет, Павел Семёнович. А что случилось?
– Тут с вами человек поговорить хочет, вы уж не отказывайте, пожалуйста.
Павел Семенович отступил в сторону, и Соня удивлённо посмотрела на мужчину лет сорока от роду. Вполне приличного, в очках…
– Простите? Что-то случилось?!
Ясность внёс енот.
Еня, который каким-то чудом вырвался у Марты, раздулся, став вдвое больше, грозно зацвиркал – и двинулся на врага. Соня едва успела поймать его за хвост.
– Еня, стоять!
– Вот, – Павел Семёнович улыбнулся. – Я же говорил, енот гражданочки дрессированный, сами видите, не кидается, не огрызается, а что на вас сердит, так это и понятно. Ну что, гражданин, будете дело миром улаживать?
Мужчина потупился.
– Софья Алексеевна… вы извините меня, пожалуйста, за вчерашнее. Я в вашем дворе гость, к другу приехал. А его дома нет, я Гранда прогулять решил, а он молодой ещё, дурной, вот и сорвался…
Теперь до Сони дошло. И очень захотелось разжать руку. Пусть бы Еня этого типа укусил за всё вчерашнее… можно больно.
– Вы?!
– Я. Простите, пожалуйста, что я вчера так сорвался…
Соня подняла брови.
Каким-то образом енотовый хвост в руке придавал боевой дух. Или сам енот, который выглядел так, что вот сейчас кинется – и сожрёт?
– Скажите, а если бы ваша собака нас вчера покусала?
– Он
