По делу или с дружеским визитом?
– По делу. Он ждет меня.
– Как вас представить, сэр?
– Мое имя ему ни о чем не скажет. Но дело касается господина Эббота.
Повисла пауза. У моего собеседника было одно из тех гладких, с правильными чертами лиц, которые создают обманчивое впечатление добродушия.
– Вот как?
Похоже, новость о кончине Эббота еще не дошла до «Синего куста».
– Возможно, вы знакомы с этим джентльменом?
Мужчина неопределенно покачал головой: его ответ вполне можно было истолковать и как положительный, и как отрицательный. Жестом подозвав мальчика, он наклонился и что-то шепнул ему на ухо. Паренек вприпрыжку кинулся вверх по лестнице.
– Ежели хотите отдохнуть, присаживайтесь, – предложил толстяк, указывая на скамью у стены. – А коли не желаете сидеть, можете и постоять. Как вам будет угодно.
Он отошел на несколько шагов, показывая, что не намерен вступать со мной в разговор, но при этом давая понять, что глаз с меня не спускает. Прислонившись к обшитой деревянными панелями стене, ирландец принялся ногтем ковырять между зубами.
Потолок в гостиной был низкий. Комнату целиком заполнял дым, идущий и от камина, и от трубок гостей. Посетители по двое, по трое сидели за длинным столом. Все пили. Несколько человек читали газеты или беседовали, но большинство играли в кости и карты. В основном ставки были скромными: на столе лежали горки серебряных и медных монет, лишь кое-где поблескивало золото. Видимо, игра, приносившая заведению основной доход, шла этажом выше.
Мальчик с громким топотом сбежал вниз по ступенькам и направился к мужчине в переднике. Я сделал вид, будто их разговор ничуть меня не интересует. Наконец швейцар, или что там за должность занимал толстяк в этом заведении, подошел ко мне и сказал, что мальчик отведет меня наверх, к господину Джонсону.
– В другой раз приходите к нам отдохнуть, ваша милость, – неожиданно доброжелательным тоном прибавил он, обводя широким жестом игроков, склонившихся кто над картами, кто над костями. – Приятно проведете время. Ручаюсь вам, у нас в заведении все по-честному, никакого мухлежа. Я своими глазами видел, как некоторые джентльмены за одну ночь выигрывали целое состояние.
Я не ответил. Мальчик провел меня наверх, в сумрачный коридор со множеством закрытых дверей. Паренек постучал в одну из них, и чей-то голос изнутри велел нам заходить.
Я очутился в узкой, плохо освещенной комнате с единственным окном в дальней стене. Какой-то мужчина встал с кресла и отвесил мне поклон. Он был маленького роста, а из-за сгорбленных плеч, на которых словно бы лежал невидимый груз, казался еще ниже. Его шея была вытянута вперед, а голова опущена. Мужчина был одет в камзол из бордовой ткани, закапанной воском.
– К вашим услугам, сэр, – произнес он высоким тоненьким голоском. – Я Джонсон. С кем имею честь?
– Джеймс Марвуд, – представился я. – Меня прислали из канцелярии
