толпу еще не знающих ни о чем встречающих, стоявшую по ту сторону барьера, и кинулась к автомобилю:
– Феликс! В Монжерон! Скорее!.. Поезд, на котором ехал мсье, потерпел крушение…
Она задыхалась.
– А где это – Монжерон? – спросил шофер.
– Вот этого я не знаю. Знаю только, что не очень далеко. Где-то на линии, разумеется. Следуйте вдоль линии PLM.
– Следуйте вдоль линии, следуйте вдоль линии… – бормотал шофер, качая головой, но запускать двигатель не спешил.
Из здания вокзала уже выбегали люди. Какой-то господин, прилично одетый, задержался у машины:
– Вы не туда едете, не в Монжерон? Я кое-кого ждал, как и вы. Дорогу я знаю, могу показать…
– О мадам, возьмите и меня тоже!
Их было человек семь или восемь.
– Садитесь, садитесь, – сказала Розина. – Но поскорее! Ох боже ты мой!
Небольшой лимузин набился битком. По улице, подзывая водителей, бегали мужчины и женщины. Автомобиль сорвался с места.
Прижатая к дверце, Розина молча слушала, как ее случайные попутчики обмениваются мнениями. От этих незнакомцев исходили самые разные запахи. На владелицу авто они уже почти не обращали внимания.
– Начальник вокзала сказал, что выслали вспомогательные поезда, которые заберут выживших.
– А он не говорил, сколько народу погибло?
– Как по мне, так уж лучше побывать там самому; если мой сын ранен…
– Фактически все мы смертны… – говорил какой-то дородный папаша. – Но ладно я… Так там моя невестка… Должна была вернуться лишь завтра… Как подумаю, что…
Кругом стояла кромешная тьма. Холод пробирал до костей. Автомобиль уже выехал из Парижа и теперь несся по прямой дороге, бросая перед собой искусственный бело-лунный свет фар. Сидевший рядом с водителем господин, который знал, где находится Монжерон, приподнимал воротник пальто. Пожилая женщина, тоже расположившаяся спереди, судорожно цеплялась костлявой рукой за масленку.
Машина остановилась перед указателем, а затем набрала ход. Каждый то и дело бросал взгляд на стрелку спидометра. Их организмы вырабатывали какую-то неведомую внутреннюю энергию, которая, как все втайне надеялись, могла как-то помочь двигателю и, соответственно, повысить скорость.
Однако же Розина пыталась восстановить в себе Розину, преисполненную хладнокровия. Она думала: «Быть может, он не поехал этим поездом… Быть может, поехал, но только лишь ранен… А если он ранен, это сущий пустяк…»
Но, несмотря на все ее усилия, из головы у нее не шла другая мысль – мысль, которая неотступно преследовала и всех ее попутчиков.
Дородный папаша, у которого в поезде ехала невестка, зашевелился, еще сильнее вдавив Розину в дверцу, и промолвил:
– Подъезжаем.
Впереди, в рыжеватых отблесках пламени, поднимался вверх дым от полыхавшего пожара.
Катастрофа произошла не так далеко от Парижа, минутах в сорока езды от вокзала.
Кордоны
