то и дело клонилась к плечу.
– Куда мы едем? – спросил военврач через минуту-другую.
– Но как же… к нам домой… на улицу Гинемера…
– Это невозможно. Вашего мужа нужно отвезти в больницу, к высококлассному практикующему хирургу. У вас есть какие-то предпочтения?
– Предпочтения?..
В то время одно имя гремело в хирургии, как имя Фоша[6] гремело в годы войны. Доктор Серраль был асом хирургии. Его известность распространялась на весь земной шар. Каждый слышал про этого гениального француза, завоевавшего восхищение мира своей триумфальной борьбой против самых ужасных последствий разрывов смертоносных снарядов и давно уже продолжавшего в своей клинике на улице Галилея творить чудеса, которые с каждым днем приносили ему все больше и больше славы и признания.
Если бы Розина могла, она бы мобилизовала для ухода за Стефеном самого Господа Бога. За неимением такой возможности, она выбрала Серраля, который все же находился в пределах досягаемости и представлял на земле лучшее из того, что ей требовалось.
– Ладно, – произнес врач с двусмысленной гримасой. – Гений вроде Серраля тут лишним не будет.
Все это было сказано столь горьким тоном, что Розина встревожилась:
– А что… вы в него не верите, доктор?
Ее собеседник лишь пожал плечами:
– Не хотелось бы разрушать ваши иллюзии. Я считаю Серраля настоящим престидижитатором[7] скальпеля. Но есть в нем одна сторона, которая мне не нравится. Это его реноме… оно не вполне… корректное, что ли. И потом… потом…
Он с многозначительным видом качал головой.
– Что – потом?
– Не хотелось бы вас обескураживать. Но вот только… Все эти ловкие операции, все эти фокусы, все это, конечно, хорошо… Но я слышал, он проводит опыты… горазд на всякого рода смелые нововведения…
Увы! Если бы Зависть пожелала воплотиться, то лицо этого жалкого военврача, насупившегося от неудач и пожелтевшего от досады, подошло бы для этого идеально!
Розина это заметила, но все же спросила:
– Какие опыты? И что за смелые нововведения?
– Сейчас не время видеть плохую сторону вещей, – ответил завистливый военврач. – Лишь будущее покажет, была ли хирургия Серраля этапом прогресса или же безвыходным тупиком.
– Но разве профессор Серраль не добился неожиданных результатов? Разве операции на голове – не его специальность?
– Да, это его специальность, мадам, и я готов признать, что с этой точки зрения необходимо выбирать меньшее зло, ибо очевидно, что жизнь господина Орлака в опасности как раз таки из-за перелома затылочной кости, хотя, возможно, имеются и какие-то внутренние повреждения, которые в данный момент я диагностировать не могу.
Розина прижала обе руки к сердцу. Она задыхалась и смотрела на Стефена так, словно перед ней была его могила.
Подумать только – этой окровавленной жертвой был ее любимый,
