не подчинено никаким иным носителям властных полномочий (aucune autre autorité). Если абстрагироваться от проблемы самоподчинения государства праву <…> и иметь в виду организованные носители властных полномочий (autorités organisées), которые государство гипотетически в состоянии встретить на своем пути, то можно сказать, что у государства нет ни начальников, ни равных ему по статусу, ни конкурентов»27. Из этого вытекает, что «государство само определяет свою организацию без вмешательства каких-либо внешних по отношению к нему носителей власти. Эта организация включает, в частности, определение того, как будут формироваться осуществляющие власть органы и какими полномочиями они будут наделены», что, собственно, и составляет «предмет Конституции»28.
Если столь же бегло взглянуть не только на природу, но и на содержание государственного суверенитета, то «государство должно иметь возможность не только принимать решения и приводить их в исполнение, но также ломать любое сопротивление своим решениям, в какой бы форме оно не проявлялось. Именно поэтому оно располагает, как мы знаем, монополией на издание правовых норм и монополией на государственное принуждение <…> Говоря о задачах, соответствующих данным прерогативам, в их число следует включить все те, которые направлены на поддержание внутреннего порядка в широком смысле. Речь идет, разумеется, об общественном порядке, защита которого относится к полномочиям правительства. Речь идет также о правосудии, осуществление которого входит в компетенцию созданных в стране судов»29.
Таково концептуальное ядро идеи государственного суверенитета. Его оболочка может быть ýже или шире, включать те или иные формы правового оформления общественной или человеческой активности в сфере здравоохранения, образования, культуры, науки, спорта и т. п. или не включать, что зависит от типа государства и общества, экономических подходов, политического режима и других факторов30, но ядро суверенитета остается неизменным. Никто, кроме государства, не может устанавливать обязательные правила поведения в обществе, санкции за их неисполнение, а также применять физическое принуждение при назначении данных санкций, выяснении наличия или отсутствия оснований для их назначения, установлении фактических обстоятельств, связанных с их гипотетическим нарушением. Это своего рода conditio sine qua non государственного суверенитета в его внутреннем проявлении, т. е. при осуществлении государственной власти внутри государственных границ, которое надо отличать от проявления внешнего, связанного со взаимодействием со столь же суверенными субъектами права, коими являются другие государства, обладающие точно таким же суверенитетом в рамках уже своих границ.
Если экстраполировать эти общетеоретические и вполне аксиоматичные рассуждения на современные представления о системе права, то поиск юридических конструкций, направленных на реализацию государством его
Ibid. P. 104.
Ibid. P. 63.
