style="font-size:15px;"> Нет так нет, они развернулись и пошли на выход, взявшись за руки. Уже прилично отошли, как сзади окликнули:
– Эй, молодые! Погодите!
Старик махал с крыльца нарукавниками. Вернулись.
– Вот что. Это первый интернациональный брак в посёлке, внука отправил уже за секретарём.
Свидетелями позвали Аидку и Костика. А потом гуляли свадьбу, простую, но шумную, совершив набег на магазин-развалюху с его деликатесами.
Двадцать второе октября. Что это было? Он прикрыл глаза, вспоминая бегуна в капюшоне. Когда-то бабушка рассказывала ему сказки, что бродят среди людей злые дэвы, принимающие человеческое обличье. Ещё в её историях были уродливая старуха албасты и красавица с медными когтями жезтырнак, но то были демоны с женскими лицами. Ох и боялся потом маленький Бахонти всего на свете, шарахался и от мужчин, и от женщин. А бабушке того и надо, чтобы держался малец за длинную цветастую юбку и не отходил ни на шаг.
Дэв не дэв в капюшоне, но слова сказал страшные. Женщин переполошил. Мальчонка в кепке пусть и хорохорился, но тоже не по себе ему стало. А если… Сердце замерло, совсем как тогда, когда непослушный светлый завиток снова возникал над смеющимися глазами Таечки. Может, от неё знак, что ему пора? Ждёт встречи со своим непутёвым мужем, который вроде жил как все, а в итоге оказался никому не нужным стариком на скамейке.
Глава 5
Увидеть снег и умереть
Дома Роза тщательно вымыла руки и прилегла на диван, отметив, что пора его пропылесосить из-за кошачьей шерсти. Сложила на груди ладони, закрыла глаза. Шум улицы ввинчивался в уши и мешал сосредоточиться. В голове крутилась песня, которая вспомнилась ещё на той скамейке: «Когда меня не станет, я буду петь голосами моих детей…»
Надо было схватить оракула-паразита за шкирку и трясти, трясти, трясти. Вырвать из него хоть какое-то оправдание нелепицы, которая червём засела теперь внутри. И другие хороши, никто ничего не предпринял. Хотя какой толк от старика, мальчишки и длинноволосой пампушки. Тот мерзкий тип просто застал их врасплох. Да и кто бы не растерялся? Эх, всё-таки можно было всем миром на него навалиться.
Двадцать второе октября. Половина весны, лето, половина осени. Выходит, снега она уже не увидит? Есть два варианта. Псих, которого накрыло сезонное обострение. Тогда посыпать его мысленно лепестками роз и забыть. Прямо грузовик лепестков подогнать и опрокинуть на этого гада. А если не псих? Не открывая глаз, она усмехнулась. В таком случае лечиться надо ей, поэтому первый вариант казался гораздо лучше второго.
Внезапно Роза охнула и скрючилась – на живот приземлились четыре лапы. Окаянный Йося уже отпрыгнул на безопасное расстояние и рассматривал её с ленивым любопытством. Трюк назывался «День в разгаре, чего разлеглась?». Практиковался нечасто, но всегда действенно – пришлось встать.
– И ты туда же? Помереть спокойно точно не дашь.
Двадцать
