как-то. Неужто соседи миром не сговорятся. Вместе ж продотряды закапывали в землю эту самую. Но так обернулось, что получив власть, кулак стал хуже комиссара…
– И что же ты сделал?
– А у меня тут много оружия было припрятано по схронам. И что у чехов пленных конфисковать удалось, и с советских складов. Я и решил не сдавать его покамест. Меня начальником милиции-то оставили как героя антибольшевистского сопротивления. Паек хороший положили, жалованье рублями их новыми платили. Живи – не хочу. Вот только про оружие это спрашивали, да все настойчивее. Я тупое лицо делаю: никак нет, не могу знать, ваше благородие!
Саша не сдержала улыбку – так потешно Антонов это изобразил.
– Только, видать, донес кто, – помрачнел Антонов. – Новый порядок, он доносы-то поощряет, премии хорошие за них выписывает. Вызвал меня комендант и сказал: либо награбленное в годы безвластия сдавай, либо клади маузер на стол. А маузер у меня такой же, как у тебя. Получил в награду от Тамбовского Совета за разоружение эшелона белочехов, сечешь? Не для того, чтоб гниде этой его отдавать. Ну я маузер достал, будто правда чтоб на стол положить, и пристрелил коменданта. Там в окно – и ищи ветра в поле! Хорошо, жена у родни на селе была. Без нее я не стал бы уходить.
– И куда ж ты подался?
– Да к мужикам, с которыми вместе против Советов воевали. Из тех, что победнее. Покумекали мы и решили, что раз уж поднялись воевать за землю и волю, то не затем, чтоб теперь из огня да в полымя. Постановили: в борьбе обретем мы право свое. Пулеметы да винтовки у многих по амбарам припрятаны были. Ну и схроны мои сгодились. Выбили беляков из Тамбова и с железной дороги. Немного их тут было тогда. Офицеров вздернули на виселице, которую они сами для большевиков сколотить приказали. Землю назад забрали у богачей. Кто добром не отдал, тех пожгли. Объявили народную власть по всей губернии.
– Ну хорошо, объявили, – Саша потерла виски. Это было то, о чем говорила ей Аглая, когда объясняла суть аграрной реформы Нового порядка: гражданская война, опрокинутая в каждую деревню. – А дальше-то что?
– К нам уже идут со всех концов губернии. И еще с Воронежа, и с Пензы, и с Саратова даже. Из Красной армии приходят, вот как вы. Из анархистов, кто остался. Создаем Объединенную народную армию. Как только люди поймут, как Новый порядок их обманывает, начнется настоящая народная революция, не чета вашей большевистской.
– Твоими бы устами да мед пить, – усмехнулась Саша. – Надеетесь шапками Новый порядок закидать? Тамбов-то у них первый был по аграрной реформе, тут они, может, и наломали дров. А теперь с рассрочкой этот их налог прогрессивный идет, так что бедняки в кабалу, конечно, попадут, но не в одночасье все разом. Впрочем, мне-то что за печаль, ей-богу. Ты эту кашу заварил – тебе и расхлебывать. Пусти поспать хоть перед расстрелом. Осточертело бредни твои слушать.
– Да полно тебе, комиссар, – сказал Антонов неожиданно миролюбиво. – Думала уже, вот так легко отделалась? Не стану я в тебя стрелять.
