Просто положили бы на носилки и по лестнице унесли, – парировала медсестра.
– Без лифта?? Во, порядки! Да вы вообще, как разгов…
– Всё, история болезни готова, можете идти в отделение, – медсестра вручила ей историю, рассказала, как пройти к отделению и вздохнула с облегчением.
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
Придя в отделение, госпожа Пёрселл была определена в восьмую палату. Палата была четырёхместная. Соседок по палате было двое. Лидия Фёдоровна сразу учинила им лёгкий и непринуждённый допрос со сплетническим пристрастием, но получила несколько неопределённые ответы. Неудовлетворённо хмыкнув она подозвала проходившую по коридору санитарку и приказала ей наполнить водой принесённую из дома вазу, и поставить в неё тоже принесённый из собственного огорода букет цветов. Букет был небольшой и распространял по палате тонкий, ненавязчивый и несомненно благородный аромат. Затем она брезгливо осмотрела стены палаты с кое-где потрескавшейся штукатуркой неопределённого цвета, а затем и пол под кроватью, с которого подняла при помощи платка некую маленькую таблетку. При этом брезгливая улыбка на её лице постепенно нарастала. В этот момент дверь палаты открылась, вошла медсестра и сообщила, что доктор приглашает её на осмотр как вновь поступившую.
– Как это он приглашает? Я больная, и имею право находиться в своей палате. Какие лекарства мне надо назначить, я сама знаю. Мне что, ждать его назначений как манны небесной? Уже полчаса сижу, на ваши мерзкие стены таращусь, с пола за вами таблетки собираю, а капельницу никто не ставит! Это так у вас полы моют. Зарплату, небось, жрёте регулярно. Ежемесячно! Устроили бардак! И вообще, если доктору так уж захотелось осматривать меня, пусть придёт сюда сам. Я найду, что ему рассказать и показать, – отчеканила госпожа Пёрселл тоном, каким пользуются бывшие начальники, позабыв, что они уже бывшие. Медсестра, в свою очередь, слово в слово передала её ответ доктору.
– Вызывает, значит? К себе? На ковёр, надо полагать? Раньше такого не бывало. Новый обычай решила внедрить. Хорошо. Надо пойти, уважить такое трепетное отношение к праву пациента, хотя и сомнительному. И говорит, что зарплату жрём ежемесячно? Так. Наверняка у неё что-то интересное произошло… В голове, – проговорил с иронией доктор и направился в восьмую палату.
– Мне передали ваши тёплые слова. Вы совершенно правы, хотя и не вполне точны. Мы «жрём» не ежемесячно, а ежедневно. Завтрак, обед и ужин. Но в целом я с вами согласен… Слушаю вас… Что беспокоит? – спросил доктор госпожу Пёрселл, сидящую на кровати и выравнивающую цветки, помещённые в вазу. Лидия Фёдоровна явно не спешила реагировать на появление доктора. Она выравнивала цветы с запредельным старанием. Они стояли один к одному настолько ровно, что доктор не удержался, и скомандовал им:
– Вольно!
– Это вы мне? – осведомилась госпожа Пёрселл.
– Цветам сочувствую.
