и услышали. А тут такая лафа: собрание почему-то отменили. Кажись, представитель из райцентра не приехал.
– Ну, что, – спросил у жены бывший механик в Балках Алексей Павлович. Теперь-то он уже в Подгорном чинил трактора и машины, – дитя смотреть пойдем?
– А давай, – отозвалась Евгения Яковлевна.– Так дочку хочется, – вздохнула.– За погляд ведь денег не берут.
Пришли они к Ермаковой в съемное жилье. Грязь, тараканы по полу, столу, стенам и детям ползают. Потолки не беленые, полы, наверно, сто лет не метеные. Дети грязные, в каких-то лохмотьях, с отсутствующими взглядами сидят. Когда входили, Шурка подскочила к старшей дочке:
– Марш с табуретки! Не видишь, гостям сесть некуда?
И стащила ту прямо за волосы. Девочка даже не заплакала, только вздохнула.
А хорошенькая такая, волосы светлые, слегка курчавые. Глазки чистые, добрые. Не то, что у выпившей мамки с сигаретой в зубах.
У Евгении сердце зашлось от жалости к дитю, а еще от явного подтверждения людской молвы, что муж Алексей нырял к Шурке не раз. В облике малышки заметила сходство с чертами супруга. Что-то родное и близкое сразу бросилось в глаза. Она -то не верила в его сексуальные походы, хотя и случались моменты сомнений, особенно когда в перебранках бросал слова, что уйдет к другой, более сексуальной и красивой женщине.
Но в то время ценили то, что есть. И не разбрасывались направо – налево отношениями. Терпели, старались привыкнуть. И продолжали жить вместе. Вот и тогда Евгения ничего не сказала Алексею о своих переживаниях, только толкнула в бок:
– Какая прелестная девочка! Давай заберем ее отсюда! У меня от жалости сердце вот-вот из груди выскочит.
– Тебе правда, понравилась крошка? – покраснел муж.
– Лучшего и желать не могу!
– Шур, скажи, сколько старшенькой лет-то? – осторожно начал разговор Алексей.
– А то не знаешь?! Писала ведь. Пять осенью стукнуло. Значит, теперь уже с половиной.
– А метрики есть?
– Какие там метрики? Незаконно рожденная ведь. Да и када мне ентими регистрациями заниматься? Чтобы прокормить эту ораву, работать, не покладая рук, надоть.
Евгения зыркнула неласково на мужа:
– Мы ить, Шура, по делу пришли. У тебя нет жилья, денег и времени на воспитание двух малолеток. А у нас есть все, кроме детей. Ну, не дал Всевышний нам счастья материнства и отцовства. А любви и жалости на полк ребятишек хватит.
Та затянулась, и выпустила вверх колечко дыма:
– Ну и што? Какое мне дело до ваших проблем? Счастья материнства у нее нет? – скривила рот.– Зато мужик всегда под боком. А мне остается собирать ласку по оборушкам. Хотел ведь Лешка в мои объятья перебраться. Чего не отпустила?
В разговор вмешался Алексей Павлович:
– Не обижайся, Шура! Ты и красавица, и умница. Но повстречалась позже того, как Бог Женю в супруги нарек. А такими
