отличный дом. В месте уютнее я никогда и не жил.
На струю воды, стекающую из крана, я смотрел долго. В тусклом лунном свете она поблескивала так, словно в ней были кусочки льда.
Я набрал в грудь побольше воздуха, пообещал самому себе, что будет не больно, хотя знал правду.
Струя ледяной воды вонзилась в голову острым копьем, растеклась, обжигая, как раскаленное железо, и наконец сомкнулась стальным обручем. Пальцы вцепились в края раковины, намертво примерзая к ней. Мышцы свело. Вода грохотала, как сходящая лавина.
«Так. Хорошо. Отлично. Теперь главное – дышать. По возможности».
Не знаю, как долго так стоял. Казалось, что вечность прошла, пока холод – безжалостный, вгрызающийся в кости, точно голодная собака, не превратился в обычный – неприятный и колкий, освежающий, а не убийственный.
Я постоял еще немного, выравнивая дыхание и пытаясь не потерять чувство контроля над собой и своей силой. А потом понял, что голова начинает болеть снова, зубы стучать, а тело трястись от холода. Пришлось выныривать.
Видел я все еще почти так же хорошо, к тому же ночь была светлая, так что полотенце нашел без труда. Оно оказалось мягким и пушистым, пахнущим лавандой. Странно осознавать, насколько могут радовать такие вещи, когда чуть-чуть поживешь в съехавшем с катушек мире.
Вдруг в черной поверхности зеркала что-то мелькнуло. Я дернулся и перевел на него взгляд.
Ну конечно.
Мои собственные глаза в темноте горели, как две свечки. Это казалось странным и немного пугающим. Хорошо, что они не всегда так светятся.
Повесив полотенце на край ванны, я вышел в гостиную, не слишком понимая, что дальше собираюсь делать. Снова спать? После ледяного душа не тянуло. Сидеть и в потолок пялиться? Это мне вообще вредно. Может, пойти Рейнеке поискать? Он обычно довольно легко находится, будто чувствует, что ищу. Чего мне действительно не хватало, так это бездумного скроллинга соцсетей. Оказалось, по большей части моя эмоциональная стабильность держалась за счет сомнительных шуток из ленты.
Я рассеянно провел рукой по волосам, убирая со лба мокрую челку. Непослушные пряди все равно упали обратно, только взлохматились сильнее.
– Не спишь.
Я усмехнулся. Ну конечно, Фрея просто не могла не проснуться. И вот как мне ей врать, что все хорошо, если я глазами на полкомнаты сияю?
Она спустилась по лестнице так же беззвучно, как я до этого, свет тоже зажигать не стала. Боялась, что меня еще кроет и резкая вспышка выжжет мне глаза.
– Просто бессонница, ничего такого, – отозвался я.
Поборов желание уйти в комнату и сделать вид, будто лег спать, я присел на спинку дивана. Она была невысокой, голову класть не особо удобно, зато вот опереться – самое то. Правда, Фрея меня вечно гоняла, говоря, что я ее отломлю.
В этот раз не стала.
– А глаза? – Она подошла ближе, ее цепкий взгляд встретился с моим.
– Да только зрение
