толстяка и не раз громко ругал француза, что тот неправильно толмачит. Я же на протяжении всего ужина слушала слова «мулата», болтовню Большого Жака и бормотание других мужчин и женщин, прихлебателей Жака: их языки развязались от рома и еще какой-то настойки или чего-то, называемого маком.
Было решено, что мой досточтимый брат вернется к себе на корабль, чтобы подготовиться к обмену грузами и монетами, который состоится после рассвета. Логово пирата мы покинули довольно поздно, Цезарь еще долго прощался, смеялся над собственными шутками и пел, а потом шел, сильно пошатываясь, походкой человека, принявшего лишку. При этом опирался мне на плечо, словно я была тростью.
– Он и не англичанин, и не француз, он… вообще из других мест, из английской колонии, Вирджинии. Он и мулат – братья.
Цезарь резко прекратил изображать пьяного. Француз вздернул брови. Они обменялись взглядами.
– Братья?
Я кивнула.
– Один отец… работник из Англии, по кон-трак-ту. – Я повторила услышанное французское слово, еще не понимая, что оно означает. – Разные матери. Мать Жака умерла. Мать смуглого человека была его кормилицей. Он говорит на ее языке.
– Ага, – Цезарь снова пошел, вихляясь, зигзагами пересекая грунтовую дорогу.
– Он говорит только по-английски, несколько слов знает по-французски, а язык фон выучил еще в детстве.
Француз нахмурился и недоверчиво зыркнул на меня.
– А впечатление… будто знает, – заметил он, имея в виду то, как толстяк произносил французские слова.
Я слегка покачала головой и вскрикнула от боли: Цезарь наступил мне на ногу.
– Нет, – возразила я. – Он… – Какую там птицу сестра поминала, когда говорила о моем любимом занятии? – Он… попугайничает. Повторяет только.
Мы дошли до берега и забрались в баркас, который должен был доставить нас на «Черную Мэри». Цезарь шагнул через борт, затем повернулся и поднял меня в лодку, словно перышко.
– Так. И чего хочет этот попугай?
– Смит, – сказал я. – Его зовут Джек Смит.
Я не удержалась от усмешки.
Цезарь усмехнулся в ответ.
– Пусть. Так чего же хочет Джек Смит?
Нас ждали. Это была самая темная и самая тихая часть ночи. Затаились даже звезды. Приближение незваных гостей мы услышали задолго до того, как взошло багровое солнце, их весла скользили по воде и выходили из нее с легким чмоканьем. Они-то, видать, считали себя везунчиками. «Черная Мэри» замерла темным неподвижным облаком, словно корабль-призрак. Воронье гнездо[21] пустовало. Даже опытному глазу могло показаться, что и Цезарь, и вся команда «Черной Мэри» погружены в глубокий пьяный сон.
Люди Цезаря расстреляли баркасы, а затем запустили в их лагерь ядро. Мужчин, выживших после взрыва, схватили, и Цезарь потребовал у Джека Смита за них выкуп, который тот сначала отказался платить, обозвав «гостей» грязными
Исторический морской термин, которым образно обозначался наблюдательный пост в виде открытой бочки, закрепленной на фок-мачте парусного судна. В бочке сидел наблюдатель или корректировщик артиллерийского огня.
