искусством вашего короля. Настолько, что намереваюсь в один не слишком отдаленный день помериться с ним силами на поле боя. Но что это у тебя за меч? Скажут, что я победил тебя только из-за этого.
Один из самураев, подойдя к младшенькому Розамунды, протянул ему свой меч. Тот его проигнорировал.
– Я здесь не для того, чтобы биться с тобой! – крикнул Уилл Воину. – Я пришел ради другого ольхового эльфа. Игрока. Я слышал, он у тебя в гостях.
Откуда он это знает?
– Ольховый эльф? – Воин явно смутился, что его противнику известно, кто перед ним. – Это еще кто?
Младшенький Розамунды разглядывал его с настороженностью, выдающей, что некогда он был телохранителем короля. Да, он проделал долгий путь, с тех пор как вопящим свертком лежал на руках у матери.
– С ним человеческая женщина. Я ее друг и хочу ее видеть. Я уйду, только когда буду знать, что с ней все хорошо.
Это нефрит придает ему самоуверенности или то, что он убил бессмертную? Как же невовремя он объявился! Еще несколько недель – и Игрок довел бы Клару до того, что она забыла бы своего дражайшего и безоглядно влюбилась в бессмертного!
Воин протер клинок своего меча и рассек им воздух, будто собирался расчленить ночь.
– Эту крепость можно покинуть, только победив меня в бою, это распространяется и на претендентов с каменной кожей. – Он призывно взглянул на своих самураев. – Сколько претендентов до сих пор пытались победить меня?
– Пятьсот тридцать восемь, господин, – крикнул один в ответ.
Воин так нежно погладил меч, словно поздравлял его с богатым урожаем:
– Видишь, твоей истории здесь конец, нефритовый гоил! Несмотря на твою, следует признать, впечатляющую кожу. Я рад, что ты пришел. Кто знает, возможно, в небылицах о том, что ты можешь сделать своего короля непобедимым, что-то и есть.
Не задерживаясь в начальных стойках, он попытался, как это часто бывало, рубанув мечом, вскрыть противнику грудь, чтобы тот мог наблюдать за последними ударами своего сердца. Нефритовый гоил с легкостью отразил атаку расчудесного меча Воина и в ответ ранил того в плечо.
О, эта ночь складывается поистине удивительно!
В Игроке шевельнулось горячее подлое чувство, пьянящее, как чересчур крепкое вино. Они с Воином враги, сколько себя помнят, даже если порой и объединяются, когда это выгодно им обоим. И все же он никогда бы не отважился помериться с Воином силами в поединке. Однако, когда младшенький Розамунды у него под окном унизил его старинного врага как новичка, Игрок наслаждался этим почти так же, как если бы сам стоял там, внизу.
Мм, еще один удар, выверенный и нанесенный с целью ранить. Воин отшатнулся назад, в недоумении глядя на глубокий порез у себя в боку. Его украшенные вышивкой одежды пропитывались кровью – естественно, голубой. Самураев это, похоже, сильно удивило. А двенадцати пальцам их господина они никогда не удивлялись?
Игрок услышал
