align="center">Глава 3
Я совсем не помню, что со мной происходило последние часы, дни или даже недели. Только как во сне, обрывки смазанных картинок и сюрреалистичных ощущений. Кажется, я очень долго кричала и дёргалась, будто разгневанный медведь, которого травят потехи ради моральные уроды и больные живодёры. Причём очень сильный и во всех смыслах разгорячённый медведь. Моему бешенству не было предела, как и дикому жару, лихорадящему всё тело.
Перед глазами то кружились стены, то мельтешили люди, то застывали чьи-то лица. Одно въелось в память достаточно глубоко ‒ мужское фарфоровое лицо с бордовыми, точно лепестки роз, глазами, изучающими меня, как два рентгеновских луча. От этого взгляда неистово, до боли колотящее сердце чуть не вырвалось из груди.
Безразличные голоса, мои крики, боль во всём теле, невообразимая боль в животе, отдалённо напоминающая голод вперемешку с изжогой, коликами и спазмом. Всё урывками, всё будто бы не со мной. Просто какой-то дурной сон. А затем, когда все мои мучения вдруг закончились, я наконец проснулась.
Я сидела на полу, зажавшись в угол, в тёмной холодной темнице, озарённой лунным светом из маленького решётчатого окна под потолком и лампой на стене. Ниже пояса было мокро – злополучный глинтвейн всё-таки нашёл выход. Сердце больше не пыталось убить меня тахикардией, а кислород втягивался в лёгкие медленно и плавно, я уже в нём не захлёбывалась. Нет ни боли, ни удушья. Всё как-то само вдруг прекратилось. И с чего бы…
Взгляд медленно скользнул вниз, и я увидела много крови. Засохшей был залит пол темницы, похоже, это моя собственная. Та, что не успела высосать из меня жадная вампирша. А вот на руках и груди была довольно свежая и ещё тёплая. Что бы это значило? Откуда?
Посмотрела ниже и надолго оцепенела. Рядом лежал труп собаки, мелкая дворняга с окровавленной шерстью на разорванной шее. Рука сама потянулась к лицу и нащупала тёплые разводы на губах, щеках и подбородке. А ведь во рту стоит солоноватый металлический вкус. А мои клыки… Нет… Этого не может быть. Так не бывает!
– Очнулась, девочка? Наконец-то.
Только сейчас я заметила, что не одна. У тяжёлой металлической двери стояла высокая сухощавая женщина в строгом чёрном костюме, с уложенными на затылке волосами с проседью и прикованным ко мне цепким взглядом.
– Что вы со мной сделали? – просипела я.
– Думаю, ты и сама уже догадалась. Поступи мы иначе, ты бы уже давно была мертва.
Генерал приблизилась ко мне, ногой в ботинке на широком каблуке откинула в сторону мёртвого пса и потянулась к моей шее. Только теперь я поняла, что была посажена на цепь. Под ухом звякнул замок, и женщина сняла с меня металлический ошейник. Однако я продолжала сидеть, зажавшись в угол.
– Чем вы меня накачали? – произнесла я через силу.
– О чём ты? – равнодушно отозвалась генерал, села за стол, за которым недавно восседал белобрысый вампир, и воззрилась на меня, высоко вздёрнув бровь.
– Не
