просто так потратила четыреста рублей и мне даже не достанутся стопки, которые я уже держала в руках. Не говоря уже о телевизоре: он уплывал к мерзкой тётке, в чьём кошельке оказалось больше денег.
Но я-то знала, что на самом деле перевес на моей стороне! Ведь со мной были все мои двадцать тысяч. А тётка в безвкусной одежде – ну, может, у неё дома и были такие деньги, но ведь она-то не стала бы их таскать в сумочке из кожзама среди бела дня. Такие деньги люди не носят с собой по городу, опасаясь грабителей, это ясно.
И я сказала:
– Мы продолжим.
– Ты уверена? – слабым голосом проговорила Алёна.
– О-о-отлично! – отозвался парень, но без особого энтузиазма. Видно было, что он просто выполняет свою работу.
Через несколько минут счёт пошёл на тысячи рублей.
Когда половина моего неприкосновенного запаса оказалась в кармане чужого человека, я уже понимала, что происходит катастрофа. Ситуацию нужно было срочно исправить, отменить, переломить.
Вторую половину я отдала, доказывая себе и окружающим, что я не полная дура. Что правила соблюдаются. Что у тётки наконец должны закончиться деньги, а мы уйдём с Апрашки со стопками, телевизором и всеми своими деньгами.
– Вы готовы сделать следующую ставку? – спросил парень в очередной раз.
– У меня… – тянула я, – у меня… наличные закончились. Но есть деньги на карте.
Парень оживился:
– На карте? А сколько у вас на карте?
– Две тысячи, – призналась я.
Лицо парня приняло безразличное выражение.
– В принципе, если вы сбегаете до банкомата, мы можем и подождать. Если хотите, подружку с нами оставьте. Даём вам десять минут. Время пошло!
– А где тут банкомат?
– Как из арки выйдете, через дорогу отделение Сбербанка.
И я побежала. С каждым шагом я увязала всё глубже в какую-то беду, но остановиться и подумать времени не было. Надо доказать, надо отменить…
У банкоматов выстроилась очередь. Но я онемела, не могла попросить пропустить. Ждала.
Сняла, припустила обратно… Светофор, проклятый светофор, никак не перейти…
Когда я вернулась к павильону, на месте стояла одна Алёна. Ни парня, ни тётки не было. Продавцы понемногу сворачивали свои лотки. Толпа куда-то схлынула.
– Таня! – воскликнула Алёна. – Они ушли! – И посмотрела на меня с таким отчаянием, как будто я лежала с переломанными ногами под колёсами автомобиля.
– Ушли… – тупо повторила я.
– Прости меня! – жалобно прошептала Алёна.
– Ну что ты… Это я…
– Таня, Таня, что же ты теперь будешь делать…
Я не представляла, что буду делать.
Мы направились к метро.
В пути молчали. Алёна стала свидетелем моего позора и моей глупости, и говорить с ней не хотелось: глядя ей в лицо, я не могла ни на минуту позабыть о случившемся. Вот уж вступила
