чертика, которого помнила по мультику «Сказка о попе и работнике его Балде». Но у меня ничего не вышло. Воспроизведенные последовательно рога и уши сразу слились в две вытянутые жирные кляксы, поскольку на то, чтобы высохла краска, требовалось время, а у меня на ожидание не хватило терпения. Полоски на тельняшке, в которую был обряжен лукавый, тоже расплылись, и на месте живота образовалось большое круглое пятно. На всякий случай я еще подрисовала солнышко. Когда я сидела и размышляла, кто же у меня все-таки получился: пузатый таракан или безрогий откормленный бычок с вытянутыми к солнцу ушами, сзади осторожно подкрался преподаватель. Он сдавленно заржал и ласково спросил: «Полиночка, это кто ж у нас такой?». И вдруг я поняла, кого создала. «Просто зайка», – вырвалась у меня. Тогда наставник взял карандаш и крупно написал «ПРОСТО ЗАЙКА» прямо поперек заячьего брюха. Детские работы заняли всю стенку длинного школьного коридора. Самое интересное, что посетители выставки не особо задерживались у героев любимых сказок или, скажем, у многочисленных войнушек с огневыми салютами, танками и самолетиками. Никто не толпился и у ностальгических пейзажей с грибочками, кусточками и елочками. Народ проскакивал мимо, устремляясь к «простозайке», стопорился напротив и просто помирал со смеху. По решению жюри мою работу причислили к наивному искусству и присудили ей первое место. Во так-то!..
Алексей, как и я, напитавшись энергией неба, выказал свое сожаление на украинском языке:
– Эх! Дывлюсь я на небо, та й думку гадаю – чому ж я не сокiл, чому не лiтаю!
Надо же! Буквально сорвал с языка мои мысли.
– До чего же, все-таки, точные слова. Ох, и пробирают! – с восторгом прервала я его мысленный полет, но, кажется, не нарушила при этом общего романтического настроя. – Я тоже обожаю эту песню слушать.
– А я петь. Задушевных песен много…
– Вы часто здесь бываете? – перебила я его, почему-то удивившись, что мой собеседник умеет петь, а еще больше – тому, что взрослый человек не стесняется в этом признаться девчонке.
– Нет, второй раз всего. Однажды рыбачил в заливе, гляжу издалека, что здесь по определению должно быть здорово, но понимаю, что подобраться к месту – задача неосуществимая. Возможно, до меня здесь никто и не бывал. Решил: сдохну, но влезу. Представляете, лишь с четвертой попытки получилось. Трижды кувырком скатывался, думал, разобьюсь, но все-таки одолел эту горку. И нисколько не пожалел потом. Ведь согласитесь, местечко интересное… Мечтал еще здесь побывать, вот даже топорик в лодку забросил на всякий случай, – он сделал паузу и вдруг спросил: – А вы, Полина, нисколько не удивились, когда я объявил, что мы идем на Край Света. Почему?
Восхождение на гору не прошло даром. Как известно, совместные испытания, пусть даже несерьезные, как наши, сближают людей: теперь я доверяла Алексею все больше, почти перестала его стесняться и чувствовала невиданную легкость, будто знала
