Убили жестоко, и это было спланировано. Потому что охотники понимали, что Калеб ни за что не отдаст им медальон, а вот Катрина, такая юная и глупая, вполне может. Это был их план. Но он провалился, когда Вил в ту ночь спас Катрину, унеся ее из дома сюда, в Таненвэльт.Охотники просто не успели сотворить страшное и забрать медальон. Я настаиваю, чтобы именно Катрина стала членом Ордена вместо отцалишь потому, чтобы ни у кого другого не было возможности забрать у нее медальон. Это древняя магия. Медальон – ее защита. Получается, он защищает ее, а она – его. Как только медальон попадет в другие руки, магия начнет слабеть, разрушаться, и тогда мы станем уязвимы. Все члены Ордена знают это, однако сегодня многие из них высказались против, что и натолкнуло меня на мысль, что предатель – среди нас! Тот, кто действует в интересах охотников и изнутри разрушает Орден. Ни в коем случае нельзя забирать медальон у Катрины, нужно беречь ее. Напавшие на нее сегодня волки в лесу – это случайность, но это может повториться и уже будет подстроено. Сын, я прошу тебя о помощи: зарой топор войны с Катриной, приглядывай за ней и медальоном, а я пока буду вычислять предателя в наших рядах.
Аскольд слушал отца внимательно и с тревогой. Когда Хенрик закончил, он сказал:
– Хорошо, отец, я помогу тебе. Ведь ты знаешь: я готов служить Ордену и Хроносу. Но как ты вычислишь предателя?
– Я не зря перенес собрание на завтра, ведь к этому времени охотники должны что-то придумать, чтобы убедить остальных членов Ордена, а я понаблюдаю за ними. Кроме того, у меня есть пара мыслей, как можно подстроить ловушку, но об этом позже.
– Вил, как тебя угораздило так пораниться? – удивленно спросила Катрина, когда увидела огромные царапины на руке Вила.
– Я решил покормить лошадь, а она что-то взбрыкнула и цапнула меня.
– Такое впечатление, что она сначала отрастила себе клыки, потому что твоя рука просто разодрана! – Катрина прошлась чистой тряпицей по царапинам. – Хорошо, что это скоро заживет, как мне сказали, у вас тут какие–то живительные зелья и настойки.
– Не волнуйся обо мне, действительно все скоро пройдет. Лучше скажи, ты сильно испугалась там, в лесу? – спросил Вил, и в голосе его слышалась нескрываемая тревога.
– Ты знаешь, да. Когда тот волк прыгнул на меня, было особенно страшно. Какая-то секунда, но я вспомнила всю свою жизнь, и она оказалась такой коротенькой! – Катрина засмеялась. – А потом, когда появился медведь, я скорее удивилась, чем испугалась. Он был какой-то странный.
– Странный? Почему?
– Во-первых, он очень огромный. Я никогда не видела таких животных. А во-вторых, его глаза, его взгляд. Он был такой теплый, совсем не страшный. Скорее наоборот. – Катрина замешкалась и подняла глаза на Вила. Она так увлеклась, обрабатывая его рану, что не заметила, как приблизилась к нему вплотную, и теперь они стояли так близко друг к другу, едва не касаясь носами.
– Что наоборот? – прошептал Вил, прямо смотря на нее.
– Его глаза. Они были такие… Как у тебя сейчас, – Катрина с удивлением разглядывала Вила.
