отъехал. Она стояла и провожала его взглядом, все еще держа меня на руках.
– Жалобы, – пробормотала Клэрити.
Она несла меня домой, и я слышала, как громко билось сердце у нее в груди. В прихожей она опустила меня на пол. Прямо передо мной лежал листок бумаги, от которого исходил запах женщины, недавно стоявшей на крыльце. Клэрити подняла его и начала рассматривать.
– Клэрити! Это ты? – Глория вышла из-за угла и остановилась, уставившись на меня. Я завиляла хвостом и направилась к ней, чтобы поздороваться, но Клэрити нагнулась и взяла меня на руки.
– Что это? Что ты делаешь? – потребовала объяснений Глория.
– Это Молли. Она… Она моя собака. – Руки Клэрити дрожали.
– Нет, – ответила Глория.
– Что ты имеешь в виду? Нет – «не Молли» или нет – «не собака»?
– Гони ее вон! – заорала Глория.
– Нет! – крикнула Клэрити в ответ.
– В моем доме не будет собаки!
– Нет, она остается!
– Ты сейчас не смеешь и слова мне сказать. Знаешь, во что ты вляпалась? Приходила женщина, офицер отдела по делам несовершеннолетних, хотела арестовать тебя за то, что ты не посещаешь школу.
Клэрити опустила меня на пол.
– Нет! Убери это животное с моего ковра!
После таких криков я старалась держаться от Глории подальше.
– Это всего лишь собака, твоему ковру ничего не будет. Она только что сделала свои дела во дворе.
– Собака? Ты уверена, что это не лиса?
– А что, тебе нужна еще одна шуба?
Я побрела к дивану, но под ним ничего не было, кроме запаха пыли. На самом деле, большинство ароматов в этом доме исходило от Глории.
– Эта тварь собирается поднять ногу на мой диван! Я вызываю службу! – пронзительно завопила она.
– Ты бы хоть прочла, что здесь написано. – Клэрити потрясла бумагой, а я внимательно наблюдала, любопытствуя, бросит ли она ее на пол. – Это, кстати, повестка в суд, и тебе придется туда пойти.
– Да, я им пожалуюсь, что ты совершенно неуправляема.
– А я объясню, почему.
– Почему что?
– Почему мне удалось пропустить столько занятий в школе. Ты постоянно в разъездах, оставляешь меня дома одну без присмотра с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Совсем одну!
– Поверить не могу… Ты же хотела быть одна! Няню ты ненавидела.
– Ненавидела, потому что она алкоголичка! Она даже как-то заснула за рулем, прямо на дороге.
– Если ты пытаешься намекнуть, что я недобросовестная мать, то я просто позвоню в социальную службу, – и наслаждайся жизнью под опекой в приюте!
Я повертелась на месте и улеглась на мягкий коврик. Но была так взволнована из-за этой ссоры, что через пару секунд опять вскочила.
– Именно. Ты просто
