в сторону двери, ведущей в коридор. Вместо привычной картины с кремовыми обоями на стене он увидел грубую кладку из больших шершавых камней, напоминавших блоки, составляющие стены египетских пирамид. Слабое голубое свечение, игравшее матовыми бликами на поверхности этой стены, притягивало любопытного мальчишку. Егор хотел обратить внимание мамы на это необъяснимое чудо, но та незаметно вышла во двор через кладовку, и оттуда слышалось, как она подметала дорожку под навесом. Он не испугался, не стал звать на помощь, а просто спрыгнул со стула и тихонько приблизился к проему. Ему все это было уже знакомо. Откуда? Неизвестно. Не мог вспомнить, да и не старался особо. Егор почему-то знал, чувствовал всей душой, что он все равно дома.
Он ступил через порог. Слева светилась кабина портала. Именно так называлось это устройство, сделанное сплошь из прозрачного стекла за исключением слегка матовой выпуклой двери, в идеально гладкой поверхности которой Егор увидел свое отражение. Нет, не семилетнего мальчика. Взрослый мужчина в черном бронекостюме с мудрыми глазами уверенно смотрел перед собой…
– Ты чего задумался, сынок? – голос матери за спиной испугал его.
Егор оглянулся. Он до сих пор сидел на кухне, привычно и беззаботно болтая ногами. Коридор был на месте, желтея в проеме кремовыми обоями, как и положено. Мама мыла посуду в раковине, но отвлеклась на миг, одарив сына ласковой улыбкой.
Именно в этот момент Егора словно выдернули длинной рукой из-за стола, покрытого цветастой клеенкой. Он услышал над ухом:
– Перестань болтать ногами! Ты что, во сне на велосипеде ездишь?
Вернувшись в реальность, Лысенко открыл глаза и с ноющим чувством в груди выдавил:
– Бли-ин, такой сон снился, а ты – «перестань болтать, перестань болтать»! Не мог потерпеть чуток?
Он повернул голову и увидел вытянувшееся в удивлении лицо сталкера. Тот беззвучно зевал ртом, не находя слов в ответ. Видно не ожидал услышать подобного и, придя в себя, возмущенно выдал:
– Да ты охренел! Может, тебе еще подушечку поправить и одеяльцем укрыть? Вставай, бери автомат в зубы и пошли! Ты и так проспал целый день. Я тебя, сволочь такую, пожалел, а ты…
Парень опешил. Ему не верилось спросонья, что прошло столько времени. Казалось, он отключился на несколько минут, а выходит – уже вечер. Чувство вины захлестнуло душу Егора, вытеснив из памяти непонятные видения из сна. Хотелось найти подобающие ситуации слова благодарности и оправдания, но мало что спросонья пришло на ум:
– Старый, прости! Мне показалось, что я спал минут десять. Чего ж ты меня раньше не поднял, хоть бы сам поспал чуточку. Ну, извини, друг!
– Ладно, – перебил жалобный поток сталкер. – Хорош без толку слюни пускать. Идем, уже вечер – надо до темноты на Могильник
