одеял неправильной формы. Кособокие куполообразные верхушки елей напоминали растрепанные прически худых лысеющих женщин, что добавляло уныния и без того неживописной здешней природе.
Повсюду, куда ни глянь, валялся мусор. Обрывки грязной бумаги, куски ткани, консервные банки, пустые сигаретные пачки, стреляные гильзы, целлофановые пакеты – все эти отходы попадались чуть ли не на каждом шагу. Но больше всего Егора поразили кости. Недавно обглоданные, вымытые дождями и отшлифованные ветром, почерневшие от времени и свежие, с остатками гнилого мяса, звериные и человеческие – от их вида по спине пробегали мурашки, а палец на спусковом крючке немел от напряжения.
Вдруг Старый остановился у вывороченной с корнем сосны, сорвал с пояса гранату, дернул кольцо и с размаху швырнул ее в густые заросли кустарника, росшие на пути. Затем туда же полетело еще два гостинца.
– Ложись! – крикнул сталкер и прыгнул на дно ямы, где когда-то гнездилась корневая система несчастного дерева.
Егор нырнул следом, едва не сломав ветерану руку в момент приземления.
Раздался взрыв. Начавшийся было визгливый концерт, в составе хора из нескольких глоток неведомых существ, поглотило буханье еще двух «эфок».
Старый вскочил, выбрался из сотворенного Зоной окопа и укрылся за стволом сосны, направив автомат в сторону кустов.
– Давай сюда! – скомандовал он напарнику, который в растерянности крутил головой на дне ямы.
Егор поднялся и остался стоять как вкопанный. Душераздирающий рев, глухое булькающее хрипение, треск ломающегося кустарника парализовали парня. Наполненные ужасом глаза неотрывно уставились на новых персонажей, которые один за другим появлялись из поредевших зарослей, словно реактивные мини-бульдозеры со сломанной трансмиссией.
– Твою мать, быстрее! – донеслось из-за торчавших веером корней сосны.
Очевидно, обнаружив местонахождение обидчиков по крику сталкера, четыре уродливые свиньи, размерами с «Запорожец» каждая, пригнув головы к земле, ринулись в атаку.
Будто чертик из табакерки, Лысенко выпорхнул наверх. То ли инстинкт самосохранения не подвел, то ли страх так подействовал – неизвестно. Главное, что через пару секунд Егор стоял возле сталкера на коленях и, облокотившись на ствол дерева, безуспешно давил спусковой крючок. Сердце бешено колотилось, утопая в накрывающей сознание волне паники. Беспорядочно мечущиеся в голове остатки разумных мыслей сплелись в тугой комок и, согласно закону броуновского движения, стали колотиться в черепушке с ритмом обезумевшего пульса.
Отрезвили парня стреляные гильзы, брызнувшие в лицо из автомата Старого, грохот затвора и оглушающие хлопки выстрелов. Отпрянув назад, Егор содрал онемевший палец со спускового крючка, сдвинул планку предохранителя и переключил внимание на врагов.
Кабаны-переростки,
